Для начала, балерина — это не любая худая и бледная выпускница хореографического училища, выкладывающая свои фотографии в социальные сети с хэштегом #balletdancer. В профессиональных кругах балериной называют только танцовщицу, дослужившуюся до высшей позиции в театре. Например, в Мариинском театре балерин семь, в Большом — восемь, остальные — это просто танцовщицы, или артистки балета. В зависимости от принятого в театре наименования это могут быть ведущие, первые или вторые солистки, солистки характерного танца, корифейки, кордебалет, миманс и вспомогательный состав балета. Чтобы разобраться, как устроена — и как меняется во времени — жизнь артистки балета, мы расспросили двух настоящих балерин, представительниц двух поколений.
Валентин Барановский/ «Балерины XX века» (https://vk.com/ballerins_xx_century)
Алла Осипенко (род. 1932) — величайшая артистка советского балета 1950-х — 1980-х. Окончила Ленинградское хореографическое училище одной из последних учениц А. Я. Вагановой, с 1950 по 1971 год работала в Ленинградском театре оперы и балета имени С. М. Кирова (сейчас — Мариинский театр), затем — в труппах Леонида Якобсона и Бориса Эйфмана. На гибкое, певучее тело Осипенко ставили многие выдающиеся балетмейстеры своего времени, и она прославилась именно как яркая исполнительница современной хореографии («Каменный цветок», «Легенда о любви», «Антоний и Клеопатра», «Двухголосие»).
Виктория Терёшкина (род. 1983) — прима-балерина Мариинского театра, народная артистка России. Окончила Академию русского балета имени А. Я. Вагановой в 2001 году. В отличие от некоторых других танцовщиц, которые имеют либо амплуа романтических героинь, либо страстных роковых красавиц, Терёшкина известна как балерина, которая может все. Она одинаково хороша и потрясающе технична как в классических и неоклассических балетах («Дон Кихот», «Раймонда», «Корсар», «Драгоценности»), так и в современных постановках («Парк», «Инфра», «Пять танго»).
© Ирина Туминене
Понедельник
Неделя балерины парадоксальным образом начинается с выходного: в понедельник, оттанцевав на радость публике всю субботу и воскресенье, когда в театрах идет подчас по два спектакля в день, танцовщики могут отдохнуть. Обычный день, как правило, начинается с класса, но в выходной можно немного расслабиться.
Алла Осипенко: «Я всегда любила поспать. И вот в выходной, как правило, можно было поспать подольше. Однажды был такой смешной случай: накануне моя мама заявила, что в мой выходной мы встанем пораньше и поедем на огород окучивать грядки. Я взбунтовалась, и мама сказала: “Ну хорошо, я поеду одна”. Когда я легла спать, я поняла, что сделала что-то неправильное, и решила, что надо все-таки ехать. Но как сделать так, чтобы не проспать? Моя кровать стояла ногами к маминому изголовью, и, пока мама мылась, я булавкой пристегнула свое одеяло к кончику ее одеяла. Утром, когда мама откинула одеяло, я от неожиданности подскочила с криком. Тут, конечно, я была прощена, и мы поехали вдвоем окучивать грядки».
Виктория Терёшкина: «По натуре я вообще сова, и раньше я могла ложиться в два, в три часа ночи. Но теперь у меня маленький ребенок, и я стала и засыпать, и просыпаться раньше. Посмотреть какой-нибудь фильм перед сном — это роскошь, потому что если я не высплюсь, то весь день насмарку. Моя дочка ходит в детский сад, и теперь каждое буднее утро у меня начинается в 07:30».
Алла Осипенко: «Я всегда любила поспать. И вот в выходной, как правило, можно было поспать подольше. Однажды был такой смешной случай: накануне моя мама заявила, что в мой выходной мы встанем пораньше и поедем на огород окучивать грядки. Я взбунтовалась, и мама сказала: “Ну хорошо, я поеду одна”. Когда я легла спать, я поняла, что сделала что-то неправильное, и решила, что надо все-таки ехать. Но как сделать так, чтобы не проспать? Моя кровать стояла ногами к маминому изголовью, и, пока мама мылась, я булавкой пристегнула свое одеяло к кончику ее одеяла. Утром, когда мама откинула одеяло, я от неожиданности подскочила с криком. Тут, конечно, я была прощена, и мы поехали вдвоем окучивать грядки».
Виктория Терёшкина: «По натуре я вообще сова, и раньше я могла ложиться в два, в три часа ночи. Но теперь у меня маленький ребенок, и я стала и засыпать, и просыпаться раньше. Посмотреть какой-нибудь фильм перед сном — это роскошь, потому что если я не высплюсь, то весь день насмарку. Моя дочка ходит в детский сад, и теперь каждое буднее утро у меня начинается в 07:30».
© Ирина Туминене
Выходной
Алла Осипенко: «Я всю жизнь обожала кино. Еще в детстве моя няня Лида тайком, вместо прогулок, водила меня в кино на Невском проспекте — “Художественный”, “Нева”… Возвращались мы часа через три, и домашние охали — ну надо же, Ляляшенька столько гуляет, а такая бледненькая! Но я твердо держала язык за зубами: очень мне нравилось в кино ходить. Еще в училище в выходной мы часто ходили в музеи; моим любимым был Эрмитаж. Для артиста искусство — это обогащение души, элемент построения внутреннего мира, без этого никак».
Виктория Терёшкина: «В выходной я могу наконец-то съездить в торговый центр за покупками: продукты, вещи, аптека, все необходимое. Удивительно, но и в понедельник утром там полно народу! На понедельник всегда планирую дела и процедуры — например, подстричь или покрасить волосы. Правда, часто случается, что наш выходной театр переносит: например, на этой неделе это вторник. Жизнь артиста балета ужасно непредсказуема, невозможно договориться с друзьями о встрече, всегда говорю им — я напишу накануне».
Виктория Терёшкина: «В выходной я могу наконец-то съездить в торговый центр за покупками: продукты, вещи, аптека, все необходимое. Удивительно, но и в понедельник утром там полно народу! На понедельник всегда планирую дела и процедуры — например, подстричь или покрасить волосы. Правда, часто случается, что наш выходной театр переносит: например, на этой неделе это вторник. Жизнь артиста балета ужасно непредсказуема, невозможно договориться с друзьями о встрече, всегда говорю им — я напишу накануне».
© Dutch National Archives
Спорт
Некоторые артисты любят покататься на сноуборде или на коньках. Это не запрещается, хотя иногда суеверные танцовщики предпочитают не подвергать свое тело — самый ценный рабочий инструмент — дополнительному риску травм.
Алла Осипенко: «В училище у нас были лыжные соревнования. Я их ужасно не любила и так и не научилась нормально кататься. Проделывала такой финт: когда все уезжали, я отъезжала и пряталась в кустах, а на обратном пути присоединялась к группе, будто так с ними и ехала. Как говорила моя бабушка, голь на выдумки хитра».
Виктория Терёшкина: «Если балерина не занята в спектакле, можно выехать за город, даже за границу, но предварительно согласовав с руководством. Иногда нас приглашают поучаствовать в международных гала-концертах в других странах, и, если дело не происходит во время отпуска, тоже надо сначала получить разрешение».
Алла Осипенко: «В училище у нас были лыжные соревнования. Я их ужасно не любила и так и не научилась нормально кататься. Проделывала такой финт: когда все уезжали, я отъезжала и пряталась в кустах, а на обратном пути присоединялась к группе, будто так с ними и ехала. Как говорила моя бабушка, голь на выдумки хитра».
Виктория Терёшкина: «Если балерина не занята в спектакле, можно выехать за город, даже за границу, но предварительно согласовав с руководством. Иногда нас приглашают поучаствовать в международных гала-концертах в других странах, и, если дело не происходит во время отпуска, тоже надо сначала получить разрешение».
Отпуск
Виктория Терёшкина: «Отпуск артиста балета — полтора месяца, август — сентябрь. Раньше, когда у меня не было семьи, я отдыхала мало; ездила, например, выступать в Японии с Фарухом Рузиматовым, не отказывалась от таких предложений. Сейчас для меня отпуск — это святое, иначе организм не выдержит следующий сезон. В отпуске я не сажусь на шпагат и не качаю пресс, не слежу за весом, ем все, что хочу. Знаю, что наберу пару килограммов, но потом все отработаю. Обычно мы с семьей ездим на море».
Алла Осипенко: «В отпуске я всегда занималась восстановлением. Любила ездить в санаторий в Евпаторию. Там всякие лечебные процедуры, массаж. Любила купаться и загорать».
Загорать — нельзя. Яркий маникюр на сцене — тоже нельзя
Алла Осипенко: «В отпуске я всегда занималась восстановлением. Любила ездить в санаторий в Евпаторию. Там всякие лечебные процедуры, массаж. Любила купаться и загорать».
Загорать — нельзя. Яркий маникюр на сцене — тоже нельзя
Фото из личного архива Аллы Осипенко / «Балерины XX века» (https://vk.com/ballerins_xx_century)
Виктория Терёшкина: «Есть спектакли, где мы специально мажемся загаром (когда ты танцуешь гречанку или Шехеразаду), но это редкость. Однажды в училище мы с одноклассниками поехали за город, и я там сгорела. По возвращении моя педагог была очень недовольна, застыдила меня. Конечно, не очень красиво, когда балерина выходит в „Лебедином озере“, а у нее вся грудь красная. Поэтому стараемся мазаться защитными кремами».
Алла Осипенко: «[Наталия Михайловна] Дудинская (советская и российская балерина (1912–2003). — Прим. ред.), например, любила загорать дочерна! А потом мазала тело белой морилкой, чтобы незаметно было».
Виктория Терёшкина: «Однажды на сцене у меня был французский маникюр, и руководитель труппы даже сделал мне замечание». Это правило распространяется и на солисток, и на артисток кордебалета: «Как-то один британский таблоид опубликовал приближенное фото руки одной из девочек в кордебалете — с красным маникюром. Долго потом все обсуждали; директор был очень недоволен».
Алла Осипенко: «[Наталия Михайловна] Дудинская (советская и российская балерина (1912–2003). — Прим. ред.), например, любила загорать дочерна! А потом мазала тело белой морилкой, чтобы незаметно было».
Виктория Терёшкина: «Однажды на сцене у меня был французский маникюр, и руководитель труппы даже сделал мне замечание». Это правило распространяется и на солисток, и на артисток кордебалета: «Как-то один британский таблоид опубликовал приближенное фото руки одной из девочек в кордебалете — с красным маникюром. Долго потом все обсуждали; директор был очень недоволен».
© Ирина Туминене
Одежда и украшения
Сценический костюм для каждого балета, особенно для классического спектакля, придуман чаще всего очень давно. Поэтому вне зависимости от того, кто исполняет партию, костюм этот должен быть идентичен оригиналу. Иногда балерины могут позволить себе некоторые вольности: например, у некоторых на черную пачку Одиллии в «Лебедином озере» нашиты красные стразы или перья. К костюму принцессы всегда полагается корона. Украшения — это атрибут костюма, который также разработан художником по костюмам и сделан мастерами в специальной театральной мастерской, но с ними допускается больше экспериментов.
Виктория Терёшкина: «Я обожаю короны. У меня их очень много, и все разные, некоторые сделаны на заказ. В Японии, например, очень здорово делают профессиональные короны для балерин. Какие-то я сделала своими руками».
Только когда ставится новый балет, а не восстанавливается один из поставленных прежде, — костюм создается специально для исполнителей».
Алла Осипенко: «Когда создавали костюм для Хозяйки Медной горы (из балета «Каменный цветок» Сергея Прокофьева. — Прим. ред.), Симон Вирсаладзе (советский театральный художник (1909–1989). — Прим. ред.) просил меня надеть изумрудную основу, а потом прямо так рисовал черные полоски, прорисовывая все линии тела. На премьере костюм выглядел идеально. Потом, конечно, от частого надевания подрастянулся немножко (Смеется.)».
Виктория Терёшкина: «Я обожаю короны. У меня их очень много, и все разные, некоторые сделаны на заказ. В Японии, например, очень здорово делают профессиональные короны для балерин. Какие-то я сделала своими руками».
Только когда ставится новый балет, а не восстанавливается один из поставленных прежде, — костюм создается специально для исполнителей».
Алла Осипенко: «Когда создавали костюм для Хозяйки Медной горы (из балета «Каменный цветок» Сергея Прокофьева. — Прим. ред.), Симон Вирсаладзе (советский театральный художник (1909–1989). — Прим. ред.) просил меня надеть изумрудную основу, а потом прямо так рисовал черные полоски, прорисовывая все линии тела. На премьере костюм выглядел идеально. Потом, конечно, от частого надевания подрастянулся немножко (Смеется.)».
Фото: Ефраим Лесов / «Балерины XX века» (https://vk.com/ballerins_xx_century)
Виктория Терёшкина: «Я никогда не снимаю обручальное кольцо, заклеиваю его тейпом. Хотя недавно снимали «Медного всадника» на видео, и при портретной съемке было видно мои заклеенные пальцы. Пришлось пойти на жертвы и снять. Вот серьги, наоборот, приветствуются. У меня огромная коллекция, на каждый спектакль разные».
Алла Осипенко: «Было у меня кольцо с камушками, которое мне бабушки подарили. Это было “счастливое кольцо“, и я его никогда не снимала, а чтобы камни не сверкали, поворачивала на пальце камушками внутрь. Конечно, во время спектакля оно поворачивалось обратно, а я его снова крутила. Но что поделать, балетные — люди суеверные. Иногда вот думала: “Надо же, вроде и спектакль был не очень, так и кольцо, наверное, не помогает?“ — а все равно потом надевала».
© Ирина Туминене
Пуанты
Современные пуанты (женские балетные туфли) уже не нужно, как раньше, отбивать молотком, чтобы был мягче носок, и тереть на терке, чтобы не скользить по полу. Их можно даже стирать в стиральной машине. Туфли балеринам по мере их расходования заказывает театр.
Виктория Терёшкина: «В прошлом сезоне я использовала около 125 пар пуантов. На большой спектакль уходит две-три пары туфель, по паре на каждый акт. В одной паре я могу репетировать три-четыре дня, но на спектакль беру новые, потому что на репетиции пуанты надеваются на голую ногу, а на спектакль — на трико, и приходится канифолить их внутри, чтобы нога прилипала. Такие туфли быстро деревенеют и становятся непригодными для использования. Иногда фанаты просят подарить им туфли после спектакля, и я соглашаюсь, если попросили заранее (Улыбается.)».
Алла Осипенко: «Туфли мы берегли, их нам давали не так много, особенно кордебалетным. Мне их шили на заказ, по моей колодке. Поклонникам могла подарить, но только если пуанты были уже не годны для танца!»
Виктория Терёшкина: «В прошлом сезоне я использовала около 125 пар пуантов. На большой спектакль уходит две-три пары туфель, по паре на каждый акт. В одной паре я могу репетировать три-четыре дня, но на спектакль беру новые, потому что на репетиции пуанты надеваются на голую ногу, а на спектакль — на трико, и приходится канифолить их внутри, чтобы нога прилипала. Такие туфли быстро деревенеют и становятся непригодными для использования. Иногда фанаты просят подарить им туфли после спектакля, и я соглашаюсь, если попросили заранее (Улыбается.)».
Алла Осипенко: «Туфли мы берегли, их нам давали не так много, особенно кордебалетным. Мне их шили на заказ, по моей колодке. Поклонникам могла подарить, но только если пуанты были уже не годны для танца!»
Фото: Валентин Барановский/ «Балерины XX века» (https://vk.com/ballerins_xx_century)
Повседневная одежда
Алла Осипенко: «По тем временам (1960-е. — Прим. ред.) я считалась модницей, носила короткую стрижку, любила брючные костюмы. Однажды в театр пришло письмо: “Осипенко, вас видели на улице в брюках. Что вы себе позволяете?!”»
Виктория Терёшкина: «Раньше в обычной жизни я ходила на каблуках, а сейчас предпочитаю одежду поудобнее. В нашей профессии обычная одежда уходит на второй план. Нет особенного смысла наряжаться, если я все равно приезжаю в театр и сразу переодеваюсь и никто не заметит, в чем я вообще пришла».
Виктория Терёшкина: «Раньше в обычной жизни я ходила на каблуках, а сейчас предпочитаю одежду поудобнее. В нашей профессии обычная одежда уходит на второй план. Нет особенного смысла наряжаться, если я все равно приезжаю в театр и сразу переодеваюсь и никто не заметит, в чем я вообще пришла».
© Ирина Туминене
Физическая форма и здоровье
«Если ты просыпаешься и у тебя ничего не болит — значит, ты умер», — часто шутят артисты балета. Но это не всегда так.
Виктория Терёшкина: «Я думаю, что меня еще ждет это в будущем, но пока я не чувствую боли. Мое тело словно приспособлено для физических нагрузок. Я вообще сначала занималась художественной гимнастикой, а потом мама предложила мне попробовать балет».
Алла Осипенко: «Что я стану балериной, никто не думал. И я не думала! От рождения я была кривоногая. Когда в доме собирались родственники и друзья, мама садилась за рояль, а я танцевала. Гости перешептывались: “Ах, какая очаровательная Ляляша. Жаль, конечно, но балериной ей не быть!“ К трем годам, к счастью, ноги у меня выпрямились. И получилось, что много чего в жизни мне не было послано, но вот физические данные все-таки были. Конечно, тело болело, но все зависит от того, что ты делаешь. Когда уже в зрелом возрасте (25 лет! — Прим. ред.) я попала в руки Григоровича, ох, как же все у меня болело! Непривычная очень была пластика. Он крутил и вертел мое тело как хотел. Для роли Хозяйки Медной горы в «Каменном цветке» нужно было изгибаться как ящерица. В какой-то момент пришлось обратиться к врачу и сделать снимок, и оказалось, что у меня даже сместился какой-то позвонок».
Виктория Терёшкина: «Я думаю, что меня еще ждет это в будущем, но пока я не чувствую боли. Мое тело словно приспособлено для физических нагрузок. Я вообще сначала занималась художественной гимнастикой, а потом мама предложила мне попробовать балет».
Алла Осипенко: «Что я стану балериной, никто не думал. И я не думала! От рождения я была кривоногая. Когда в доме собирались родственники и друзья, мама садилась за рояль, а я танцевала. Гости перешептывались: “Ах, какая очаровательная Ляляша. Жаль, конечно, но балериной ей не быть!“ К трем годам, к счастью, ноги у меня выпрямились. И получилось, что много чего в жизни мне не было послано, но вот физические данные все-таки были. Конечно, тело болело, но все зависит от того, что ты делаешь. Когда уже в зрелом возрасте (25 лет! — Прим. ред.) я попала в руки Григоровича, ох, как же все у меня болело! Непривычная очень была пластика. Он крутил и вертел мое тело как хотел. Для роли Хозяйки Медной горы в «Каменном цветке» нужно было изгибаться как ящерица. В какой-то момент пришлось обратиться к врачу и сделать снимок, и оказалось, что у меня даже сместился какой-то позвонок».
Травмы
Виктория Терёшкина: «У меня все травмы происходили на репетициях. Ты очень устал, концентрация падает, и ты делаешь движение вхолостую, не контролируя свои связки. Однажды на втором сезоне я делала па-де-баск в антре в «Лебедином озере», и у меня колено вывернулось в другую сторону. Недавно была травма на постановочном процессе «Каменного цветка», прямо на глазах Григоровича: просто воткнулась в пол, и связки порвались. Это была, конечно, случайность, но эта травма мучила меня целый год, было просто больно стоять на пальцах, но при постоянной работе все приходит в норму».
Алла Осипенко: «В начале моей работы в Кировском театре (середина 1950-х. — Прим. ред.) у меня, например, была серьезная травма стопы. Были и операции, и периоды восстановления, но я всегда возвращалась на сцену».
После травмы неизбежно приходит страх перед следующим спектаклем, когда нужно будет повторить снова тот же элемент. Поэтому балерины, особенно в случаях долгого восстановления, на нескольких следующих спектаклях могут заменять злополучное движение другим — подходящим и менее опасным.
Виктория Терёшкина: «В случае с “Каменным цветком“ я переборола себя и не заменила травмоопасное движение ничем [из возможных менее травмоопасных элементов]. Хотя вот в “Лебедином озере“ первое время заменяла па-де-баск и просила партнеров поднимать меня в этот момент».
Алла Осипенко: «Да какой же страх? Я ногу сломала, когда из троллейбуса выходила (Смеется.), так что нет, ничем не заменяла».
Алла Осипенко: «В начале моей работы в Кировском театре (середина 1950-х. — Прим. ред.) у меня, например, была серьезная травма стопы. Были и операции, и периоды восстановления, но я всегда возвращалась на сцену».
После травмы неизбежно приходит страх перед следующим спектаклем, когда нужно будет повторить снова тот же элемент. Поэтому балерины, особенно в случаях долгого восстановления, на нескольких следующих спектаклях могут заменять злополучное движение другим — подходящим и менее опасным.
Виктория Терёшкина: «В случае с “Каменным цветком“ я переборола себя и не заменила травмоопасное движение ничем [из возможных менее травмоопасных элементов]. Хотя вот в “Лебедином озере“ первое время заменяла па-де-баск и просила партнеров поднимать меня в этот момент».
Алла Осипенко: «Да какой же страх? Я ногу сломала, когда из троллейбуса выходила (Смеется.), так что нет, ничем не заменяла».
Еда
Огромные физические нагрузки предполагают серьезное истощение организма, поэтому, вопреки легендам, балерины питаются не только листиками салата и божественным нектаром.
Виктория Терёшкина: «Конечно, если у меня скоро репетиция, стараюсь много не есть, иначе тяжело будет двигаться, но так — ем как обычный человек. После тридцати стала чуть больше следить за своим рационом и иногда после спектакля думаю: „Эх, я же сейчас минимум полтора килограмма сбросила. Может, не ужинать?“»
Алла Осипенко: «Лично я всегда пила много воды. Кулеров тогда в театре не стояло, мы приносили с собой кипяченую воду в стеклянных банках. Я могла за раз выпить целый литр!»
Виктория Терёшкина: «Конечно, если у меня скоро репетиция, стараюсь много не есть, иначе тяжело будет двигаться, но так — ем как обычный человек. После тридцати стала чуть больше следить за своим рационом и иногда после спектакля думаю: „Эх, я же сейчас минимум полтора килограмма сбросила. Может, не ужинать?“»
Алла Осипенко: «Лично я всегда пила много воды. Кулеров тогда в театре не стояло, мы приносили с собой кипяченую воду в стеклянных банках. Я могла за раз выпить целый литр!»
Из семейного архива Аллы Осипенко/ «Петербургский театральный журнал»/ http://ptj.spb.ru/
Массаж
В театре есть медпункт и массажист, к нему отдельная запись и, конечно, большой спрос. Поэтому у каждого артиста, как правило, дополнительно есть свой знакомый массажист, физиотерапевт или другой специалист по восстановлению. После отпуска артистов балета, в отличие от футболистов, не взвешивают и не устраивают им медосмотр; за весом и здоровьем они следят сами.
Жизнь с детьми
Виктория Терёшкина: «Я встаю первая, умываюсь-одеваюсь, в 8 часов бужу дочку. Муж просыпается тоже в восемь, мы вместе садимся в машину и отводим дочку в детский сад, а потом едем вместе завтракать. У нас рядом с домом есть приятное кафе; там, как обычно, кофе, круассаны, можно яичницу съесть. Потом я возвращаюсь домой и начинаю приводить квартиру в порядок, потому что после вечерних игр игрушки ребенка разбросаны по всему дому. Занимаюсь уборкой, стиркой; может быть, успею даже до класса сделать маникюр. Вечером я забираю ребенка из садика и веду ее на художественную гимнастику».
«Люди часто говорят: “Ну, наверное, в день спектакля отдыхаешь, а с ребенком бабушка“. Нет, все как у всех: я иду с дочкой на прогулку, кормлю ее, не отдыхаю днем ногами кверху».
В прошлом очень немногие балерины могли позволить себе или решались иметь детей. Наталия Дудинская, Галина Уланова, Майя Плисецкая сделали выбор в пользу искусства.
Виктория Терёшкина: «Поколение наших педагогов редко имело детей: почему-то считалось, что трудно восстановить дородовую форму. С другой стороны, и танцевали раньше дольше, хотя я не связываю это с материнством. Думаю, требования к танцовщикам были другие — не так гнуться, не так высоко ноги поднимать — и тело не так сильно изнашивалось».
Из семейного архива Аллы Осипенко/ «Петербургский театральный журнал»/ http://ptj.spb.ru/
В этом плане особняком стоит пример Аллы Осипенко, которая родила в 30 лет и продолжила успешную карьеру в танце. Сейчас у многих выдающихся танцовщиц есть дети: растут дочери у Ульяны Лопаткиной и Светланы Захаровой и сын — у Дианы Вишневой, а, например, у солисток Мариинского театра Яны Селиной и Олеси Новиковой аж по трое детей. Некоторые решают завести ребенка, совмещая декрет с периодом вынужденной творческой передышки — лечением травмы или восстановлением после операции. Другие идут на это совершенно осознанно, чувствуя в себе силы и готовность.
Виктория Терёшкина: «Мне врачи разрешили качать пресс уже через полтора месяца после родов. За время декрета я не делала ни-че-го и набрала четырнадцать килограммов. К счастью, диета кормящей матери очень простая, а когда добавляешь физические нагрузки, сбросить вес получается почти само собой. Вернулась я на сцену в спектакле “Юноша и смерть“ — не сложном, но драматичном, а в классическом спектакле вышла, когда дочке было пять месяцев».
Рабочие дни
Каждый рабочий день балерины начинается с утреннего класса — типового балетного занятия, состоящего из разминки, экзерсиса у балетного станка, «середины» и прыжков. Некоторые именитые балерины позволяют себе пропускать класс, особенно в день спектакля, но вообще считается, что это не очень хорошо. На классе артистов, как в школе, отмечают. Если пропускаешь несколько раз подряд без уважительной причины, у руководства балетной труппы могут возникнуть вопросы.
© Ирина Туминене
Еще в 1960-е девушки на класс приходили в специальной балетной одежде, хитонах — стилизованных античных туниках, то есть тонких однослойных платьях или юбках, — как правило, из шифона. А сейчас разрешается заниматься в чем хочешь. В основном танцовщики предпочитают современную спортивную одежду, но остаются еще любители старых заношенных футболок и штопаных трико, которые мы часто видим на фотографиях с репетиций. Обязательный элемент экипировки — чуни, или утепленные валенки, которые во время передышки не дают остыть стопам.
После класса — репетиции, одна-две в день, часто график зависит от наличия свободных репетиционных залов. Для подготовки уже знакомой партии нужно около пяти репетиций, для нового спектакля — может быть около месяца ежедневного интенсивного репетиционного процесса.
Алла Осипенко: «С [Леонидом Вениаминовичем] Якобсоном (советский балетмейстер (1904–1975). — Прим. ред.) мы могли репетировать каждый день по 5–6 часов, и не дай бог было присесть отдохнуть. Однажды я облокотилась на крышку рояля и получила от него выговор! Очень требовательный был хореограф».
Репетиции бывают парные и индивидуальные, на которых отдельно прорабатываются сольные вариации. Иногда нужно прогнать весь спектакль. Партнера для спектакля сейчас, как правило, не выбирают, решение остается за администрацией театра. Правда, бывают и исключения.
Виктория Терёшкина: «Когда я готовила премьеру “Жизели“, я очень просила дать мне в партнеры Женю Иванченко, потому что он сильный и высокий, а мне хотелось, чтобы моя хрупкая героиня смотрела на Альберта снизу вверх».
Алла Осипенко: «В наше время часто были дуэты, которые всегда танцевали вместе, например Дудинская — Сергеев. Я часто танцевала с моим мужем, Джоном Марковским. Такое постоянное партнерство давало бóльшую глубину и силу нашим эмоциям на сцене».
После класса — репетиции, одна-две в день, часто график зависит от наличия свободных репетиционных залов. Для подготовки уже знакомой партии нужно около пяти репетиций, для нового спектакля — может быть около месяца ежедневного интенсивного репетиционного процесса.
Алла Осипенко: «С [Леонидом Вениаминовичем] Якобсоном (советский балетмейстер (1904–1975). — Прим. ред.) мы могли репетировать каждый день по 5–6 часов, и не дай бог было присесть отдохнуть. Однажды я облокотилась на крышку рояля и получила от него выговор! Очень требовательный был хореограф».
Репетиции бывают парные и индивидуальные, на которых отдельно прорабатываются сольные вариации. Иногда нужно прогнать весь спектакль. Партнера для спектакля сейчас, как правило, не выбирают, решение остается за администрацией театра. Правда, бывают и исключения.
Виктория Терёшкина: «Когда я готовила премьеру “Жизели“, я очень просила дать мне в партнеры Женю Иванченко, потому что он сильный и высокий, а мне хотелось, чтобы моя хрупкая героиня смотрела на Альберта снизу вверх».
Алла Осипенко: «В наше время часто были дуэты, которые всегда танцевали вместе, например Дудинская — Сергеев. Я часто танцевала с моим мужем, Джоном Марковским. Такое постоянное партнерство давало бóльшую глубину и силу нашим эмоциям на сцене».
© Ирина Туминене
График
Несмотря на то что афиши театров формируются на год вперед, свое персональное расписание спектаклей танцовщики знают только на несколько недель.
Виктория Терёшкина: «Иногда зрители пишут мне лично и спрашивают, когда я буду выступать, потому что хотят попасть именно на меня. И я отвечаю, когда узнаю».
В месяц балерина танцует ведущую партию в среднем в двух-трех спектаклях, и все признаются, что хотели бы больше, несмотря на физическую усталость. Кордебалету особенно тяжело, потому что они танцуют каждый день, но сейчас им хотя бы оплачивают каждый выход. Балерины тоже получают отдельно оклад, и дополнительно — премию за каждый спектакль. Бывает, что в случае травмы или болезни другой артистки балерины выходят на замену; на каждый спектакль в каждой солирующей роли также предусмотрена «страховка» — дублер, который во время представления находится в театре и готов в экстренном случае выйти на сцену.
В день спектакля балерина приходит в театр примерно за два часа до начала, гримируется, делает прическу, надевает костюм. Грим часто наносят сами, а средства для макияжа покупают не только в профессиональных, но и в обычных косметических магазинах. Перед выступлением, конечно, нервничают.
Алла Осипенко: «У меня волнение, по-моему, отнимало 50 % моего выступления. Бывали такие репетиции, что все охали и ахали, как прекрасно получалось, а выходишь на сцену — и не можешь такого повторить».
Виктория Терёшкина: «Иногда зрители пишут мне лично и спрашивают, когда я буду выступать, потому что хотят попасть именно на меня. И я отвечаю, когда узнаю».
В месяц балерина танцует ведущую партию в среднем в двух-трех спектаклях, и все признаются, что хотели бы больше, несмотря на физическую усталость. Кордебалету особенно тяжело, потому что они танцуют каждый день, но сейчас им хотя бы оплачивают каждый выход. Балерины тоже получают отдельно оклад, и дополнительно — премию за каждый спектакль. Бывает, что в случае травмы или болезни другой артистки балерины выходят на замену; на каждый спектакль в каждой солирующей роли также предусмотрена «страховка» — дублер, который во время представления находится в театре и готов в экстренном случае выйти на сцену.
В день спектакля балерина приходит в театр примерно за два часа до начала, гримируется, делает прическу, надевает костюм. Грим часто наносят сами, а средства для макияжа покупают не только в профессиональных, но и в обычных косметических магазинах. Перед выступлением, конечно, нервничают.
Алла Осипенко: «У меня волнение, по-моему, отнимало 50 % моего выступления. Бывали такие репетиции, что все охали и ахали, как прекрасно получалось, а выходишь на сцену — и не можешь такого повторить».
В антракте
Пока зрители занимают очереди в буфете, артисты быстро переодеваются или принимают душ — например, между вторым и третьим актом в балете «Баядерка». Гримерку делят на несколько человек, подбирая себе соседок по характеру и увлечениям.
Виктория Терёшкина: «У нас гримерка на пятерых. Недавно одна девочка ушла, и мы устроили “конкурс” на вакантное место; обсуждали, с кем нам будет весело и легко».
И нет, булавки в костюмы и стекла в пуанты — как в фильме с Натали Портман — никому никому не подкладывает. В театре, как в любой организации, есть дружеские отношения, а есть рабочие, но кровавой вражды нет.
Виктория Терёшкина: «У нас гримерка на пятерых. Недавно одна девочка ушла, и мы устроили “конкурс” на вакантное место; обсуждали, с кем нам будет весело и легко».
И нет, булавки в костюмы и стекла в пуанты — как в фильме с Натали Портман — никому никому не подкладывает. В театре, как в любой организации, есть дружеские отношения, а есть рабочие, но кровавой вражды нет.
© Ирина Туминене
После спектакля
После спектакля, если продолжительные овации не отпускают танцовщиков, долго выходят на поклоны. Даже если педагог-репетитор уже дает какие-то комментарии по поводу исполнения, зритель важнее, и артисты выходят кланяться снова и снова.
Алла Осипенко: «Что бы ни говорили, внимание зрителя всегда приятно».
Дарят много цветов. Если артист подаренные ему цветы вручил солистке на сцене, за кулисами ему их возвращают — из уважения к зрителям, которые выбирали букет специально для любимого артиста. Некоторые поклонники собираются после спектакля у служебного входа, чтобы взять автограф у кумира или лично вручить букет.
Покинув театр, артисты не едут домой отдыхать. Вместе с семьей или друзьями они отправляются отметить важное событие — состоявшийся спектакль. Во-первых, потому что это праздник высокого искусства и красоты. А во-вторых, потому что каждый спектакль единственный и больше никогда не повторится. Пожалуй, это главная особенность из жизни балерины. В этом отношении испокон веков перемен не наблюдалось — и в дальнейшем не прогнозируется.
Алла Осипенко: «Что бы ни говорили, внимание зрителя всегда приятно».
Дарят много цветов. Если артист подаренные ему цветы вручил солистке на сцене, за кулисами ему их возвращают — из уважения к зрителям, которые выбирали букет специально для любимого артиста. Некоторые поклонники собираются после спектакля у служебного входа, чтобы взять автограф у кумира или лично вручить букет.
Покинув театр, артисты не едут домой отдыхать. Вместе с семьей или друзьями они отправляются отметить важное событие — состоявшийся спектакль. Во-первых, потому что это праздник высокого искусства и красоты. А во-вторых, потому что каждый спектакль единственный и больше никогда не повторится. Пожалуй, это главная особенность из жизни балерины. В этом отношении испокон веков перемен не наблюдалось — и в дальнейшем не прогнозируется.
