«Звездные войны»: тоталитарный балет
Мы мало знаем о повседневной жизни в мире «Звездных войн» и почти ничего не можем сказать о том, какое там искусство. Все, что нам известно про культуру далекой галактики, — там есть живая музыка в ресторанах и балет. Вы могли видеть его в третьем эпизоде «Месть ситхов» и, скорее всего, приняли за шоу мыльных пузырей, но в сценарии Джорджа Лукаса четко сказано: Энакин Скайуокер и канцлер Палпатин — будущие Дарт Вейдер с Императором — разговаривают в оперном театре во время представления балета «Squid Lake». По-русски — «Кальмаровое озеро».
Согласно сценарной ремарке, танцы в больших парящих аквариумах — это такое национальное искусство людей-кальмаров. Самого знаменитого представителя этой расы зовут Адмирал Акбар. Это он распознал ловушку во время атаки на вторую «Звезду смерти».
Почему Лукас решил показать именно балет, а не оперу и не драму — догадаться несложно. Космическая франшиза появилась в конце 70-х и была продуктом холодной войны, настолько очевидным, что президент Рейган окрестил Советский Союз «империей зла» — в честь Империи из фильмов, а его оборонную программу так и прозвали — «Звездные войны».
«Месть ситхов» относится к трилогии приквелов, которая выходила намного позже оригинальной серии, с конца 90-х по середину 2000-х. Никакой холодной войны, естественно, уже не было, но Лукас по-прежнему ассоциировал Империю с СССР и поэтому вставил в фильм о становлении космической диктатуры инопланетную версию «Лебединого озера».
У танцовщиков-кальмаров есть очевидное преимущество перед танцовщиками-людьми: они выступают в водных резервуарах, а значит, могут двигаться не в двух, а в трех измерениях. Чтобы достичь того же эффекта, артистам вида Homo sapiens нужно прибегать к разнообразным опорам и подвесам — вспомните хотя бы воздушных акробатов из цирка.
Театр мечтает оторваться от горизонтальной плоскости и освоить вертикаль по крайней мере с начала XX века. Например, Александр Таиров — один из пионеров режиссерского театра в России — настаивал, что на неровном, ломаном полу актерская пластика будет выразительнее, чем на плоском, и требовал от художников декораций с разноуровневыми площадками. А в конце 60-х американская хореограф Триша Браун придумала цикл «Пьесы с оборудованием». Подвешенные на тросах артисты ходили по стволам деревьев и стенам, как будто верх и низ у них не там, где у нас.
Сегодня режиссеры пытаются обмануть гравитацию, как правило, с одной целью: показать на сцене то, что мы привыкли видеть исключительно в кино (в частности, вид сверху), и разнообразить обычную театральную композицию, где все самое важное сосредоточено внизу. Посмотрите, например, как выглядит пространство в «Процессе» Андреаса Кригенбурга по роману Франца Кафки.
«Тор»: мышеловка из «Гамлета»
В последнем сольном фильме про Тора — самого сильного и одновременно самого нелепого из супергероев киновселенной Marvel — мы увидели, как выглядит театр в его родном мире, Асгарде. Вообще Асгард — это такая странная смесь хай-тека с архаикой: его жители летают на звездолетах, но сражаются копьями, носят условно-средневековое платье и смотрят ужасно старомодные реалистические спектакли с писаными задниками.
Громовержец Тор прилетает домой к отцу Одину, чтобы предупредить о надвигающемся конце света. Но правитель Асгарда на редкость беззаботен и полностью поглощен напыщенной пьесой о героической смерти Локи — самого хитрого из асгардцев, который приходится Тору сводным братом (нещадно наигрывающих асгардских актеров изображают сплошь голливудские звезды — например, Мэтт Дэймон в роли умирающего Локи). Тор довольно быстро понимает, что к чему: Один — это и есть замаскированный Локи, а где настоящий Один — одному богу известно.
Но был один король, который ничуть не обрадовался, узнав себя в персонаже пьесы. Представление в «Торе», скорее всего, намекает на «Мышеловку» — спектакль, который Гамлет показал Клавдию, чтобы уличить его в убийстве брата. Правда, Локи сам расставляет себе ловушку — а в остальном все сходится: узурпатор отнял трон у отца героя и выдает себя в театре, где разыгрывают историю о нем самом. Между прочим, первый фильм о Торе ставил англичанин Кеннет Брана, который всю жизнь экранизирует Шекспира, и с тех пор в киновселенной Marvel громовержца то и дело сравнивают с шекспировскими героями.
«Гарри Поттер»: обязательный школьный театр
В середине прошлого века некий преподаватель задумал поставить со студентами Хогвартса рождественский спектакль по мотивам сказки Бидля, но тот сорвался по двум причинам: две актрисы поссорились и устроили магическую дуэль прямо на сцене, а волшебная змейка, искусственно раздутая до размеров дракона, взорвалась и подожгла декорации.
Тогдашний директор, предшественник Дамблдора, навсегда запретил школьные спектакли, а педагог-театрал уволился и перешел на работу в Волшебную академию драматического искусства. Это прозрачный намек на знаменитую Королевскую академию, которую, кстати, возглавляет тот самый Кеннет Брана.
Любопытно другое: если в магическом мире существует аналог Королевской академии драматического искусства, значит, «Фонтан феи Фортуны» — не первый и не последний спектакль, поставленный волшебниками. В новой франшизе от Роулинг — «Фантастических тварях» — уже показали волшебный цирк; может, в следующей серии будет волшебный театр?
«Игра престолов»: филиал шекспировского «Глобуса»
Леди Крейн, та самая актриса, которую Арье предстоит отравить, играет Серсею Ланнистер — и относится к этой роли вполне серьезно, пытаясь разобраться в психологии своей героини. В этом, как ни странно, ей помогает Арья, которая хоть и ненавидит королеву, но понимает ее лучше многих. Пораженная леди Крейн спрашивает ее, не хочет ли она стать актрисой. Уже тогда мы понимали, что младшая из девочек Старк действительно посвятит себя чему-то подобному — научится менять внешность и подражать другим людям, — а способность проникать в чужие мысли и чувства будет ей хорошим подспорьем.
Оригинальные романы Джорджа Мартина рассказывают о театрах Браавоса намного подробнее, чем сериал: пожалуй, нигде в поп-культуре эта тема не проработана так, как в «Песни льда и пламени». Хотя сам торговый город Браавос со своими каналами явно напоминает Венецию, местный театр определенно родом из Лондона: очень многое у Мартина указывает на Шекспира и его театральную эпоху.
Ну и наконец, сама пьеса «Кровавый десница». Ее главный герой — не кто иной, как Тирион Ланнистер, но такой, каким его изображает народная молва: завистливый и коварный карлик-убийца. Это отсылка сразу к двум шекспировским персонажам: уродливому горбуну Ричарду III (который, как и Тирион у Фарио Фореля, в первой же сцене посвящал публику в свои злодейские планы) и шотландскому королю Макбету. При чем тут Макбет? Да при том, что он, как и «реальный» Тирион Ланнистер, не виновен и в половине того, что приписал ему драматург. Уильям Шекспир заботился об исторической достоверности не больше, чем Фарио Форель.
