Почему Мастер из романа Булгакова «не заслужил света»?

Обработав в начале 1970-х годов архив Булгакова в Отделе рукописей Государственной библиотеки, я стала готовить обзор этого архива. Напечатанной в 1976 году в «Записках Отдела рукописей» после огромных трудностей прохождения через все виды цензуры обширной (120 машинописных страниц) работы суждено было стать первым очерком никому не известной биографии писателя. Процитирую то, что удалось напечатать в глубоко советское время о загадочной реплике. «14 мая 1939 года внесены были важные изменения в финал романа «Мастер и Маргарита». …Появился Левий Матвей и разговор его с Воландом, где произнесены были слова «Он не заслужил света, он заслужил покой», составляющие до сих пор загадку для критиков; однако полную ее “разгадку” вряд ли можно отыскать, не выйдя за пределы романа…Роман “к сожалению, не окончен”, говорит Воланд Мастеру, указывая на Пилата. Роман не окончен, пока не развязана проблема вины; не окончена многолетняя духовная работа, пока не развязан этот узел, страшно скрутивший не одного лишь героя последнего романа. … Мастер входит в роман без прошлого, без биографии… И, значит, ему виднее, Мастеру, и тому, чью волю нетрадиционным образом выполняет в романе Воланд, что заслужил усталый Мастер – свет ли, покой ли, и все ли сказал, что знал, видел и передумал. Романтический Мастер тоже в белом плаще с кровавым подбоем, но подбой этот невидим никому, кроме автора».

Тогда еще никто не знал текста первой публикации Булгакова осенью 1919 (статья «Грядущие перспективы» была обнаружена Г.Файманом в газете «Грозный», видимо, в начале 80-х; впервые опубликована в «Жизнеописании Михаила Булгакова» в 1988 г.). Оказалось, что мои рассуждения о вине поколения довольно точно предугадали ход мысли Булгакова – начиная с катастроф 1917 года. Он считал, что его поколению придется долго «платить за прошлое» - «Платить за безумство мартовских дней, за безумство дней октябрьских…»

Булгаков был, пожалуй, единственным среди писателей-современников, кто признал Октябрьский переворот и развязанную вслед за ним братоубийственную войну, унесшую миллионы жизней, национальной виной.

Вот почему Мастер «не заслужил света».

Мастер создал роман, который просто не мог не написать, потому что это была его персональная, личная боль и потребность. Он не пытался спасти человечество, повести за собой, создать учение или дать жизнь великой идее. Он был Мастером, но не Пастырем. Его мотив был сугубо эгоистичным. В этом и дело: покой, избавление от страданий, но не свет и не святость.