Потому что женское тело объективировано, фетишизировано, эротизировано, а мужское — нет. Женское тело — элемент и инструмент брачных игр в патриархальной культуре, которая основана на архетипах про мужчин-добытчиков, завоевателей и движущую силу, а женщинам здесь отводится роль вспомогательная, пассивная, ведомая, которая тем не менее частично компенсируется поблажками за красоту и материнство.
В женщине должна быть загадка, ухаживания, цветы, вот это вот всё.
При патриархате тело женщины не принадлежит ей до конца (гусары, молчать!), даром что он даже создаёт иллюзию выбора и образ прекрасной дамы, за чьё сердце и симпатию бьются рыцари. Впрочем, патриархат потихоньку уходит в прошлое.
Далее должен быть абзац про ограничение сексуальности века эдак до прошлого, обусловленное биологическими барьерами. Ведь для фертильной женщины проникновение сперматозоида в вагину чревато беременностью, в отличие от мужчин. Подробно расписывать не стану, и так понятно, что такое сексуальность, что такое сексапильность и при чём тут человеческое тело. К слову, презервативов не было до середины минувшего столетия, а противозачаточных таблеток—комбинированных оральных контрацептивов и того дольше, в нашей стране КОКи вообще появились только в последние 20—30 лет.
Биология по-прежнему предопределяет культурные (гендерные) роли. Трудно преодолеть тысячелетнюю инерцию, хотя век 20-й и век 21-й сделали немало для этого, для эмансипации женщин и их освобождения от монопольного гнёта биологических ролей.
И потому что женская грудь необходима для репродуктивной, биологической функции — кормить детей.
Мужской же торс при этом не несёт никакой сравнимой по социокультурному контексту нагрузки (что по-своему грустно). Вот и не подвергается цензуре.
Какой чудесный ответ! Я в восторге!