Правда ли что при Каддафи всё было у ливийцев хорошо, а после всё стало плохо?

И да, и нет. Стоит понимать, что период пребывания Муаммара Каддафи у власти охватывает ни много ни мало 42 года. Это очень длительный период, особенно вспоминая, что история ливийской государственности в целом насчитывала на 2011 г. ровно 60 лет. Как следствие, на протяжении столь длительного времени уровень жизни, как и ряд других показателей, постоянно менялся. Действительно, в 1970-1980-х гг. на волне международной экономической конъюнктуры вокруг главного экспортного товара Ливии - нефти, роста цен на нее (особенно в 1970-х) ливийское руководство очень хорошо заработало и конвертировало полученные средства помимо всего прочего в социальные блага для населения. Появилась инфраструктура (дороги, школы, больницы и т.д.), которой не было ранее, сформировалась система косвенной и прямой поддержки населения государством. Ключевой аспект - поддержка населения, т.е. граждан, через прямое участие государства, а не через стимулирование негосударственного сектора (предпринимательство, например). В результате, мы действительно можем наблюдать трехкратное увеличение численности населения (с 1951 по 2011), увеличение количества и рост городов (улучшаются условия жизни), заметное изменение уровня грамотности и образованности, а также приток мигрантов (образованные и квалифицированные рабочие из арабских, африканских и европейских стран). Из того, что популяция все равно небольшая (6 млн. чел.), наблюдаем высокий ВВП на душу населения и другие усредненные показатели. Только вот незадача, в конце 1980-х гг. цены на нефть поползли неуклонно вниз, доходы ливийской экономики начали сокращаться, т.к. в "тучные" годы так и не было создано собственного самодостаточного сектора производства, - как в промышленности, так и в сельском хозяйстве. Даже с огромным золотовалютным запасом и легко извлекаемой качественной нефтью (что в совокупности отличает ее от большинства соседей и выделяет среди стран Африки и Ближнего Востока)  Ливия не смогла преодолеть свою зависимость от экспорта продовольствия, промышленных товаров, рабочей силы (квалифицированной и неквалифицированной во всех областях экономики). А тут еще своевременно подоспели международные санкции, введенные в 1992 г. СБ ООН по итогам рассмотрения памятного "дела Локерби": больше, чем на 10 лет, страна попала в изоляцию, из-за которой обеспечение созданной ранее системы социально-экономического обеспечения и поддержки населения в полном объеме стало невозможным. Замораживание или замедление экономических проектов, торможение политических преобразований, а также проблемы безопасности (злополучные исламисты) привели не только к сокращению доходов, но и обострению борьбы за то, что осталось. В 1993 г. раскололась триада крупнейших племенных союзов, на которую опирался М. Каддафи все предшествовавшие годы: самое многочисленный племенной союз варфалла утратил доверие и лишился доступа к высшим эшелонам власти. В итоге, распределение благ (в широком смысле слова) начало производиться по принципу политической лояльности и преданности режиму, обходя значительные по количеству группы населения. Социальные блага перестали быть вседоступными: ни о каком государстве всеобщего благосостояния говорить уже не приходилось (за исключением пропаганды). После снятия санкций в 2003-2005 гг. главной задачей государство стало восстановление ключевой отрасли промышленности - нефтедобычи, к тому же страна уже десятилетие пыталась перейти к рыночной экономике, поэтому выживание частного бизнеса, в ведении которого оказались внутренняя торговля, транспорт, сервис и т.д., сделали обязанностью самого частного бизнеса. К 2011 г. эта новая экономическая система не только не заработала, а наоборот утонула под гнетом коррупции и неэффективного управления (опыта эффективного управления позаимствовать было и неоткуда), похоронив под собой и все то хорошее, что было создано ранее. Миф о социалистическом рае в Джамахирии задолго до ее краха превратился в стереотипный штамп, распространяемый не столько самими ливийцами. сколько их соседями. Действительно, туниские, египетские, алжирские торговцы и производители продавали львиную долю своего товара в Ливию по очень сдельной цене (половину которой оплачивало ливийское государство), арабы и африканцы ехали в Джамахирию зарабатывать и могли себе позволить даже остаться в ней жить с семьями, но что с того самим ливийским гражданам, у которых не было возможности (хотя нередко и желания) развивать собственные производственные силы. Активное население покидало собственную страну (уехать учиться за государственный счет, а потом не найти дома работы по квалификации и мигрировать), а остальные - существовали в золотой клетке, где уже не было качественной медицины, образования и т.д., из-за отстутствия собственных кадров. Разумеется, если сравнивать "эпоху Каддафи" с тем, что получила Ливия после его смерти, то здесь вывод очевиден: сегодня война разрушила в Ливии все то, что было сделано ранее. Гражданская война в этом отношении на любом государстве сказывается одинаково: как бы плохо не было раньше, это кажется лучше, чем то, с чем приходится иметь дело сейчас. "Нефтяное проклятье" стало тем испытанием, которое не выдержала ни Джамахирия, ни то, что образовалось/осталось после ее падения в 2011 г. Экономика Ливии и ливийских территорий абсолютно зависима от внешнего мира: любые изменения во вне сразу же сказываются на благосостоянии местного населения. Поэтому можно долго говорить о том, как хорошо все было на бумаге, но реальность диктует обратное. И дело здесь не в том, кто виноват, кто помешал. Истина кроется в совпадении объективных и нередко независимых друг от друга экономических и политических факторов в отдельный период времени, что и называется историей. Исторический опыт показал, что для маленькой страны, обладающей колоссальными запасами ценного ресурса, мировой рынок может стать благодатным источником возможностей роста в один момент и могильщиком - в другой, если не будет проводиться грамотное взвешенное управление и многовекторное развитие с опорой на собственные силы.