Правда ли, что солдаты советской армии часто и с особой жестокостью насиловали немецких детей и женщин?

Откровенно говоря, уже надоело отвечать на провокационные, да ещё и безграмотно сформулированные вопросы тех, кто попал под влияние не только антисоветского, но и русофобского мифа о «двух миллионах немок, изнасилованных русскими варварами», тиражируемого в западных СМИ с начала 1990-х годов и получившего широкое распространение после публикации в 2002 г. книги англичанина Энтони Бивора «Падение Берлина», в своих статистических выкладках переплюнувшего даже министра пропаганды Третьего рейха доктора Йозефа Геббельса.

Вся история человечества наглядно демонстрирует печальную закономерность, что в любой армии, воюющей за пределами своей страны, неизбежно возникают проблемы дисциплинарного характера, включая различные формы девиантного поведения военнослужащих. Вопрос лишь о масштабах этого явления и об отношении к нему со стороны военного командования.

На завершающем этапе Великой Отечественной войны около 7 млн советских военнослужащих участвовало в освобождении стран Европы и населяющих их народов от фашистской оккупации, более миллиона из них при этом погибло . Понятно, что в рядах многомиллионной армии люди были разные. Встречались и бывшие уголовники, и искалеченные войной, психически неуравновешенные люди. Много было бойцов, призванных с только что освобождённых территорий, несколько лет находившихся под немецкой оккупацией, у каждого из которых имелся немалый «личный счёт мести» к Германии и немцам за всё то, что творили с их близкими эти «сверхчеловеки». Включая совершенно изуверское отношение к советским женщинам и девушкам, о котором свидетельствуют многочисленные документы обвинения на Нюрнбергском процессе.

Приведём лишь некоторые факты и выдержки из документов.

После освобождения Керчи «во дворе тюрьмы была обнаружена бесформенная груда изуродованных голых девичьих тел, дико и цинично истерзанных фашистами» .

«В городе Тихвине Ленинградской области старшеклассницу М. Колодецкую, раненную шальным осколком, привезли в госпиталь. Госпиталь находился в бывшем монастыре; расположившиеся там немецкие солдаты не могли пропустить такого случая. Как впоследствии показали свидетели, «несмотря на ранение, Колодецкая была изнасилована группой немецких солдат, что явилось причиной ее смерти» .

«В местечке Шацк Руденского района [Минской области] немцы согнали всех девушек, раздели, изнасиловали и потом голыми выгнали на площадь и заставили танцевать, отказавшихся расстреливали. В деревне Ректы всех девушек согнали в лес, изнасиловали и убили. В деревне Мормаль немцы изнасиловали двух девушек-колхозниц. Девушки после этого заявили, что Гитлер все равно будет повешен, обе были расстреляны. Насилия часто происходят на глазах родителей. В деревне Химое Жлобинского района [под Гомелем] два немецких солдата зашли в дом к колхознику и на глазах родителей изнасиловали их дочь» .

В Кантемировке по Москвой местные жители рассказали бойцам перешедшей в контрнаступление Красной Армии, как «раненую девушку-лейтенанта голую вытащили на дорогу, порезали лицо, руки, отрезали груди…»

«Войдя в село Ляды, немецкие солдаты стали грабить дома и лавки; потом командование части потребовало от селян «предоставить» в ближайший лес восемнадцать девушек. Когда это не было выполнено, они забрали их сами, увели в лес, зверски изнасиловали, а потом расстреляли. Некоторым из девчонок было по 13–14 лет» .

«В деревне Холмы под Могилевом гитлеровцы схватили шесть девушек. Изнасиловав их, вырезали глаза и груди, а одну привязали за ноги к верхушкам наклоненных деревьев и разорвали» .

«В деревне Березовка Смоленской области пьяные немецкие солдаты изнасиловали и увезли с собой всех женщин и девушек в возрасте от 16 до 30 лет» .

«В Звенигородском районе, дер. Налицы, около стога сена обнаружены пять трупов неизвестных молодых девушек, изнасилованных и зверски расстрелянных фашистами... В Ново-Петровском районе, в дер. Васильковское, на опушке леса обнаружены два трупа изнасилованных и зверски замученных девушек. У одной из них выколоты глаза, у обеих изуродованы груди. Фамилии девушек не установлены» .

«В крупных городах организовывались стационарные бордели. Это было стандартной практикой вермахта. Но если в европейских странах бордели вермахта комплектовались более или менее добровольно, то на советской земле девушек и женщин для немецких солдат по большей части собирали насильно. В Смоленске, к примеру, женщин тащили за руки, за волосы, волокли по мостовой – в офицерский бордель, организованный в одной из гостиниц» . В случае отказа остаться в публичном доме следовал расстрел .

Рассказывали о своих «подвигах» на территории СССР и сами немцы. «На дорогах лежали русские санитарки, – вспоминал рядовой 11-й танковой дивизии Ганс Рудгоф 1-й танковой армии генерала фон Клейста об отступлении из Ростова в ноябре 1941 года. – Их расстреляли и бросили на дорогу. Они лежали обнаженные… На этих мертвых телах… были написаны похабные надписи» . «Мы отправились в село Рождествено близ Гатчины, – рассказывал служивший на Северском аэродроме рядовой Петер Шубер. – У нас было задание: привезти девушек господам офицерам. Мы удачно провели операцию, оцепив все дома. Мы набрали полный грузовик девушек. Всю ночь девушек держали господа офицеры, но утром выдали их нам – солдатам» . Кстати, немецкая исследовательница Регина Мюлхойзер написала монографию "Сексуальное насилие и интимные отношения немецких солдат на территории Советского Союза в 1941-1945 годах", которая вышла в свет в марте 2010 г. Основу ее источниковой базы составили дневниковые записи солдат вермахта, их письма с фронта, свидетельства очевидцев, а также переписка различных ведомств. Обзор книги напечатал журнал "Шпигель" 23 марта 2010 г.

Свидетельства подобных преступлений немецко-фашистских захватчиков на советской земле наши военнослужащие встречали на всём своём долгом и трудном боевом пути к Победе. Поэтому после вступления советских войск на территорию Германии удивляться случаям стихийной мести не приходится. Но это были именно стихийные и именно случаи, а не политика и практика, поощряемая руководством и возведённая в систему, как пытаются сейчас представить зарубежные авторы. Советское военное командование принимало все возможные меры, чтобы предотвратить разного рода преступления против немецкого гражданского населения. Так, выйдя на земли Восточной Пруссии, 21 января 1945 г. командующий 2-м Белорусским фронтом маршал К.К.Рокоссовский издал приказ № 006, призванный «направить чувство ненависти людей на истребление врага на поле боя», карающий за мародерство, насилия, грабежи, бессмысленные поджоги и разрушения. Отмечалась опасность такого рода явлений для морального духа и боеспособности армии. 27 января такой же приказ издал Командующий 1-м Украинским фронтом маршал И.С.Конев. 29 января во всех батальонах 1-го Белорусского Фронта был зачитан приказ маршала Г.К.Жукова, который запрещал красноармейцам «притеснять немецкое население, грабить квартиры и сжигать дома». 20 апреля 1945 г. была принята специальная директива Ставки Верховного Главнокомандования о поведении советских войск в Германии . И хотя «предотвратить случаи насилия полностью не удалось, но его сумели сдержать, а затем и свести до минимума» .

В Центральном Архиве Министерства Обороны РФ хранятся материалы политотделов с донесениями о «чрезвычайных происшествиях и аморальных явлениях», следственные дела и приговоры военных трибуналов, где можно найти примеры девиантного поведения военнослужащих, в том числе и против гражданского населения. Но виновные в этих преступлениях составляли не более 2% от общего числа военнослужащих и строжайшим образом наказывались, вплоть до вынесения военными трибуналами смертных приговоров. Кроме того, многие преступления совершались дезертирами, репатриантами, уголовными элементами всех национальностей, провокаторами и диверсантами, переодетыми в красноармейскую форму, с которыми советским войскам приходилось бороться в собственном тылу, неся при этом потери личного состава. Нам же пытаются навязать представление о Советской Армии в целом как армии насильников и убийц, «растерзавших цивилизованную Европу», а все преступления, которые совершались в зоне ответственности наших войск, приписываются именно советским военнослужащим.

Говоря о масштабах изнасилований в зоне ответственности советских войск, следует привести отрывок из доклада военного прокурора 1-го Белорусского фронта о ходе выполнения Директивы Ставки ВГК № 11072 и Военного Совета 1-го Белорусского фронта № 00384 об изменении отношения к немецкому населению по состоянию на 5 мая 1945 г.: «Выполняя указания Военного Совета фронта, военная прокуратура фронта систематически следит за выполнением директив Ставки Верховного Главнокомандования и Военного Совета Фронта об изменении отношения к немецкому населению. Приходится констатировать, что факты грабежей, насилий и прочих незаконных действий со стороны наших военнослужащих в отношении местного немецкого населения не только не прекратились, но даже в период с 22 апреля по 5 мая продолжали иметь довольно широкое распространение. Я привожу цифры, характеризующие это положение по 7 армиям нашего фронта: Общее количество бесчинств со стороны военнослужащих в отношении местного населения, зафиксированных по этим 7 армиям, 124, из них: изнасилований немецких женщин – 72, грабежей – 38, убийств – 3, прочих незаконных действий - 11» . Подчеркнем, что это данные по 7 армиям фронта, штурмующего Берлин, в самый разгар городских боев, то есть 908,5 тыс. человек личного состава на начало Берлинской операции, из числа которых 37,6 тыс. составили безвозвратные и 141,9 тыс. санитарные потери , - и лишь 72 случая изнасилований за две недели! Учитывая, что в дальнейшем число изнасилований и «прочих бесчинств», согласно материалам военной прокуратуры и трибуналов, пошло на снижение, цифра в 100 тыс. жительниц Берлина, подвергшихся «надругательствам советских варваров», мягко говоря, не вытанцовывается. Не говоря уже о двух миллионах…

Кроме того, не стоит валить в одну кучу два совершенно разных явления, подменяя одно другим, – сексуальное насилие и весьма масштабную проституцию военного времени. Те из жительниц побежденной Германии, которые, пусть и под влиянием суровых жизненных обстоятельств, но вполне добровольно предлагали свои услуги за продукты питания и сигареты представителям оккупационных войск союзников и вступали в ними в интимные отношения, впоследствии перед своими родными и знакомыми пытались представить себя именно жертвами сексуального насилия.

В этой связи приведём два случая из воспоминаний участников войны. Минометчик Наум Орлов рассказывал: «Никто в минбате не убивал гражданских немцев. Наш особист был «германофил». Если бы такое случилось, то реакция карательных органов на подобный эксцесс была бы быстрой. По поводу насилия над немецкими женщинами. Мне кажется, что некоторые, рассказывая о таком явлении, немного «сгущают краски». У меня на памяти пример другого рода. Зашли в какой-то немецкий город, разместились в домах. Появляется «фрау», лет 45-ти и спрашивает «гера коменданта». Привели ее к Марченко. Она заявляет, что является ответственной по кварталу, и собрала 20 немецких женщин для сексуального (!!!) обслуживания русских солдат. Марченко немецкий язык понимал, а стоявшему рядом со мной замполиту Долгобородову я перевел смысл сказанного немкой. Реакция наших офицеров была гневной и матерной. Немку прогнали, вместе с ее готовым к обслуживанию «отрядом». Вообще немецкая покорность нас ошеломила. Ждали от немцев партизанской войны, диверсий. Но для этой нации порядок – «Орднунг» - превыше всего. Если ты победитель – то они «на задних лапках», причем осознанно и не по принуждению. Вот такая психология...» .

Аналогичный случай приводит в своих военных записках поэт-фронтовик Давид Самойлов: «В Арендсфельде, где мы только что расположились, явилась небольшая толпа женщин с детьми. Ими предводительствовала огромная усатая немка лет пятидесяти - фрау Фридрих. Она заявила, что является представительницей мирного населения и просит зарегистрировать оставшихся жителей. Мы ответили, что это можно будет сделать, как только появится комендатура.

Это невозможно, сказала фрау Фридрих. Здесь женщины и дети. Их надо зарегистрировать.

Мирное население воплем и слезами подтвердило ее слова.

Не зная, как поступить, я предложил им занять подвал дома, где мы разместились. И они успокоенные спустились в подвал и стали там размещаться в ожидании властей.

Герр комиссар, благодушно сказала мне фрау Фридрих (я носил кожаную куртку). Мы понимаем, что у солдат есть маленькие потребности. Они готовы, - продолжала фрау Фридрих, выделить им нескольких женщин помоложе для…

Я не стал продолжать разговор с фрау Фридрих» .

Постановление Военного Совета Первого Белорусского фронта № 056 от 18 апреля 1945 г. «О мероприятиях по предупреждению распространения венерических заболеваний» гласило: «Выход войск на территорию Германии сопровождается значительным ростом венерических заболеваний среди военнослужащих, число заболеваний в марте месяце возросло в четыре раза по сравнению с февралём месяцем. Тщательный анализ показал следующие основные причины этого роста заболеваний: 1. Значительное распространение венерических болезней среди населения Германии, женская часть которого, по данным осмотров, … поражена венерическими болезнями на 8-15%. При этом выявлены случаи, когда противником специально оставляются больные венерическими болезнями женщины-немки для заражения военнослужащих» . В целях предупреждения распространения венерических заболеваний среди войск фронта Военный Совет постановил проведение следующих мер: «1. Военным Советам армий и командирам частей и соединений фронтового подчинения, расположенным на территории Германии, немедленно провести профилактический осмотр женщин местного населения от 16 до 45 лет в радиусе до 10 километров и впредь такие осмотры проводить ежемесячно. 2. Провести изъятие немок, зараженных венерическими болезнями, и организовать в каждой армии закрытые коллекторы для изоляции и лечения выявленных осмотрами больных немок…»

Для реализации данного Постановления в войсках 33-й армии была выпущена листовка следующего содержания:

«Товарищи военнослужащие!

Вас соблазняют немки, мужья которых обошли все публичные дома Европы, заразились сами и заразили своих немок.

Перед вами и те немки, которые специально оставлены врагами, чтобы распространять венерические болезни и этим выводить воинов Красной Армии из строя.

Надо понять, что близка наша победа над врагом и что скоро вы будете иметь возможность вернуться к своим семьям.

Какими же глазами будет смотреть в глаза близким тот, кто привезет заразную болезнь?

Разве можем мы, воины героической Красной Армии, быть источником заразных болезней в нашей стране? НЕТ! Ибо моральный облик воина Красной Армии должен быть так же чист, как облик его Родины и семьи!»

Но уже после окончания войны, 7 августа 1945 г. заместитель Главнокомандующего СВАГ генерал-полковник И.Серов вынужден был издать приказ № 25 «О мерах борьбы с венерическими заболеваниями в Советской зоне оккупации Германии», где среди других мероприятий особо подчеркивалась необходимость «повести решительную борьбу с проституцией, привлекая к принудительному лечению женщин, занимающихся проституцией и болеющих венерическими болезнями. Женщинам, не имеющим средств к существованию, предоставлять работу на производстве и в сельском хозяйстве» .

На Западе постоянно муссируется тезис о «бесчинствах» Красной Армии на занятой ею территории Германии. Между тем, документы показывают, что в западных зонах оккупации отнюдь не было той идиллии, образ которой сегодня внушается немецкому, да и всему западному сознанию. Радиообращение Эйзенхауэра «Мы приходим победителями!» вполне четко подразумевало и «право победителей», и «горе побежденным».

В докладе 7-го отделения Политотдела 61-й армии 1-го Белорусского фронта от 11 мая 1945 г. «О работе американской армии и военных властей среди немецкого населения» сообщалось: «Американским солдатам и офицерам запрещено общаться с местным населением. Этот запрет, однако, нарушается. За последнее время было до 100 случаев изнасилования, хотя за изнасилование получается расстрел» . Особенно отличились негритянские части. В конце апреля 1945 г. немецкий коммунист Ганс Ендрецкий, освобожденный из тюрьмы западными союзниками, сообщал о положении в зоне Германии, оккупированной американскими войсками: «Большая часть оккупационных войск в районе Эрлангена до Бамберга и в самом Бамберге были негритянские части. Эти негритянские части расположились, главным образом, в тех местах, где оказывалось большое сопротивление. Мне рассказывали о таких бесчинствах этих негров как: ограбление квартир, отнятие предметов украшения, разорение жилых помещений и нападения на детей. В Бамберге перед зданием школы, где были расквартированы эти негры, лежали три расстрелянных негра, которые несколько времени тому назад были расстреляны военно-полицейским патрулем за то, что напали на детей. Но также и белые регулярные американские войска проделывали подобные бесчинства...» . О.А.Ржешевский приводит данные, согласно которым в армии США, где после вступления на территорию Германии резко возросло число изнасилований, за это преступление и за убийства было казнено 69 человек .

Интересные свидетельства оставил австралийский военный корреспондент Осмар Уайт, который в 1944-1945 гг. находился в Европе в рядах 3-й американской армии под командой Джорджа Патона. Его дневники и газетные статьи легли в основу книги «Дорога победителя: свидетельство очевидца Германии 1945 года» («Conquerors' Road: An Eyewitness Account of Germany 1945») , где приводится много нелестных характеристик поведению американских солдат в побежденной Германии. Книга была написана еще в 1945 г., но тогда издатели отказались от ее публикации из-за содержащейся в ней критики оккупационной политики союзников. Она увидела свет лишь в конце XX века. В ней О.Уайт, в частности, писал: «После того, как боевые действия переместились на немецкую землю, солдатами фронтовых частей и теми, кто следовал непосредственно за ними, было совершено немало изнасилований. Количество их зависело от отношения к этому старших офицеров. В некоторых случаях личности нарушителей были установлены, они были отданы под суд и наказаны. Юристы держались скрытно, но признавали, что за жестокие и извращенные половые акты с немецкими женщинами некоторые солдаты были расстреляны (особенно в тех случаях, когда это были негры). Однако я знал, что многие женщины были изнасилованы и белыми американцами. Никаких акций против преступников предпринято не было» . Этот же военный корреспондент пишет: «В Красной армии господствует суровая дисциплина. Грабежей, изнасилований и издевательств здесь не больше, чем в любой другой зоне оккупации. Дикие истории о зверствах всплывают из-за преувеличений и искажений индивидуальных случаев под влиянием нервозности, вызванной неумеренностью манер русских солдат и их любовью к водке. Одна женщина, которая рассказала мне большую часть сказок о жестокостях русских, от которых волосы встают дыбом, в конце концов была вынуждена признать, что единственным свидетельством, которое она видела собственными глазами, было то, как пьяные русские офицеры стреляли из пистолетов в воздух или по бутылкам…» .

«Райская жизнь» в западной зоне оккупации оказалась такова, что даже запуганные пропагандой о русских зверствах беженцы постепенно возвращались в районы, занятые советскими войсками. Так, в докладе И.Серова Л.Берия от 4 июня 1945 г. о проведенной работе за май месяц по обеспечению населения г.Берлина говорилось: «Путем опроса возвращающихся берлинцев установлено, что немцы, проживающие на территории союзников, подвергаются жестокому обращению английских и американских войск, в связи с чем они возвращаются на нашу территорию. Кроме того, немецкое население, проживая на территории союзников, уже испытывает голод в снабжении продовольствием» . Далее И.Серов сообщает, что в течение месяца с момента занятия советскими войсками Берлина в город вернулось около 800 тыс. человек, бежавших с отступавшими германскими частями, в результате чего число его жителей увеличилось до 3 млн. 100 тыс. чел., и что «снабжение населения хлебом проводится регулярно, по установленным нормам, и никаких перебоев за это время не было» . Не случайно, первый бургомистр Боннака района Лихтенберг заявил, комментируя введенные русским командованием нормы питания для жителей Берлина: «Все говорят, что такие высокие нормы нас поразили. Особенно высокие нормы на хлеб. Каждый понимает, что мы не может претендовать на такое питание, которое установлено русским командованием, Поэтому с приходом Красной Армии мы ждали голодной смерти и отправку оставшихся в живых в Сибирь. Ведь это поистине великодушие, когда мы на деле убедились, что установленные сейчас нормы являются выше, чем даже при Гитлере…Население опасается только одного – не перейдут ли эти районы американцам и англичанам. Это будет крайне неприятно. От американцев и англичан ждать хорошего ничего не приходится» . А житель города Гофман в разговоре с соседями высказался так: «Из рассказов прибывающих в Берлин немцев с территории, занятой союзниками, известно, что они очень плохо относятся к немцам, избивают плетками женщин. Русские лучше, они хорошо обращаются с немцами и дают питание. Я желаю, чтобы в Берлине были только русские» . О том же на основе собственного опыта в кругу соседок говорила и вернувшаяся в Берлин немка Эда: «На территории, занятой союзниками, немцам живется очень трудно, так как отношение плохое – часто бьют палками и плетками. Мирным жителям разрешается ходить только в установленное время. Питания не дают. Очень многие немцы пытаются перейти на территорию, занятую Красной Армией, но их не пускают. Очень было бы хорошо, чтобы в Берлине были только русские» .

В мемуарах члена Военного Совета 1-го Белорусского фронта К.Ф.Телегина приводятся яркие, а главное документально подтвержденные факты гуманного отношения советских военнослужащих к гражданскому населению Германии. Но интерес вызывают не только описанные им случаи, но и причина, по которой мемуарист обратился к этой теме:

«Один очень образованный человек в беседе со мной спустя примерно двадцать пять лет после войны доверительно спросил:

— Скажите, пожалуйста, во всех описаниях добросердечных действий наших солдат в Берлине, в описаниях случаев спасения немецких детей с риском для собственной жизни нет ли некоего преувеличения? Ведь с чисто психологической точки зрения подобное не укладывается в рамки логики!» .

Сегодня «очень образованные люди» идут значительно дальше в попытках поставить под сомнение то, что участниками и современниками тех событий воспринималось как должное, нормальное и естественное. И в своих аргументах тоже нередко апеллируют к «логике». Вот только логика у них весьма извращенная. В эту логику вполне укладывается текст наставления, розданного англо-американским солдатам перед вступлением на территорию Германии: «Дети есть дети – по всему миру – за исключением гитлеровской Германии. Конечно, они милы, – но десять лет назад Джерри, который убил твоего друга, тоже был милашкой. Хоть это и тяжело, но дай понять и детям, что от войны пользы нет – может, они и вспомнят это, прежде чем начать новую войну. Никакого братания с ними…» .

А вот то, что советские солдаты из собственного пайка подкармливали голодных немецких ребятишек, в эту логику не укладывается. Как и принятое 31 мая 1945 г. постановление Военного совета 1-го Белорусского фронта о снабжении молоком в г.Берлине детей до 8-летнего возраста . Как и описанные К.Ф.Телегиным типичные примеры спасения немецких детей воинами Красной Армии:

«Член Военного совета 8-й гвардейской армии генерал Д.П.Семенов доложил Военному совету фронта, что один из полков вынужден был в ходе боев удерживать здание детской больницы. При осмотре здания разведчики обнаружили в подвале много больных детей, в основном ясельного возраста. Все дети были сильно истощены, несколько из них умерло еще утром. Командир полка… распорядился своей властью обеспечить детей продовольствием из запасов полка с расчетом трехдневной потребности. Военный совет… вынес командиру полка благодарность, а сам Семенов распорядился немедленно завезти для поддержания жизни детей мясо, крупы, масло, сахар, хлеб, а ночью под огнем противника разведчики в дом перегнали четырех дойных коров...»

«Шел упорный бой с эсэсовцами, засевшими по одной стороне здания Эльзенштрассе, что на подступах к Тиргартепу. В минуту короткого затишья наши бойцы услышали надрывный плач ребенка. Он прослушивался где-то в районе развалин трансформаторной будки. Сержант Трифон Лукьянович под прицельным огнем противника пробрался к тому месту, откуда слышался плач, и в развалинах будки заметил девочку. Она прижималась к телу убитой матери и звала на помощь. Забрав девочку с собой, Лукьянович вернулся на свою позицию. При возвращении был ранен, однако за медицинской помощью обратился только тогда, когда передал спасенную девочку в безопасное место. В похожей обстановке и так же самоотверженно спасал ребенка боец Николай Масалов» .

Сегодня монумент Воину-Освободителю с немецкой девочкой на руках в берлинском Трептов-парке либеральные блогеры цинично именуют «Памятник «Неизвестному насильнику» и тиражируют миф о миллионах изнасилованных немок. Война с памятниками и война с памятью – грязные приметы нашего времени. А тема «бесчинств и преступлений» в отношении мирного населения, якобы совершенных Красной Армией в Германии и других странах на завершающем этапе войны, является на Западе едва ли не самым модным трендом . Неблагодарная старушка-Европа, никогда не страдавшая целомудрием (как физиологическим, так и политическим), замаранная массовым коллаборационизмом в годы нацистской оккупации, не может простить победившему фашизм русскому солдату именно то, на что сама неспособна, великодушие и гуманизм, отличавшие советского воина-освободителя в далеком 1945-м году. И из кожи вон лезет, чтобы облить грязью тех, кто жертвовал собственной жизнью, спасая не только свой, но и чужие народы от уничтожения и порабощения.

Нет, конечно же. В виде отдельных инцидентов могло быть всякое - как и в гражданской жизни - но за насилие по отношению к мирному населению солдат весьма серьёзно наказывали, вплоть до смертной казни.

Это было во все времена и во всех армиях. Огромная масса изголодавшихся самцов без самок. Привыкших не ценить ни свою ни чужую жихнь. Тем более, вражескую.

Да сколько можно муссировать этот вопрос. Войны - ужасное и грязное дело и изнасилование еще не худшее, что может случиться.

Еще об этом рассказывают в своих воспоминаниях Г.С. Померанц ("Записки гадкого утенка") и Н.М. Амосов ("ППГ-2266. Записки военного хирурга"). Про книжку Амосова не совсем уверен, а Померанц об этом пишет хорошо, анализируя причины такого поведения.