Насчет признания не уверена, но существует реликтовый диалект русского языка в деревне Нинильчик на Аляске, на восточном берегу залива Кука. Его обнаружили и описали лингвисты Мира Бергельсон, Андрей Кибрик и Уэйн Леман. После нескольких экспедиций ученые описали фонетику нинильчикского диалекта, разработали практическую орфографию (на основе латиницы – кириллицу носители диалекта не знают), составили словарь, описали ряд грамматических особенностей и собрали корпус аудио- и видеозаписей.
История поселения такова. В 1847 году его основали работники Российско-американской компании, которые часто женились на алеутках и эскимосках. В 1867 году Аляска перешла во владение США, и, хотя большая часть русских поселенцев покинула Америку, кое-кто остался. В Нинильчике действовала православная церковь, а при ней – школа. Изоляция способствовала сохранению языка. После 1917 года школа перестала работать, а в 30-х годах была открыта американская. В то время в образовании на Аляске проводилась политика ассимиляции в отношении коренных народов (индейцев, алеутов, эскимосов). Их языки в школах не только не преподавались, но даже за разговор в школе на родном языке детей наказывали. В итоге сейчас насчитывается не более двадцати человек, в той или иной степени владеющих нинильчикским диалектом, все они не моложе 75 лет. Местный язык уникален еще и тем, что его носители по меньшей мере сто лет никак не контактировали собственно с русскими людьми.
Диалект деревни Нинильчик обладает рядом особенностей. Средний род существительных в диалекте утрачен. Частично утрачен и женский род, например: «мой дочь пришел», «краснай смародина», «евонай мать весь ночь television караулил» («его мать всю ночь смотрела телевизор»). Исследователи считают, что эта черта появилась здесь не в результате распада языка, а, видимо, была свойственна тому варианту русского, который использовался в XIX веке среди русских и креолов Аляски.
Более 70 % слов нинильчикского диалекта – обычные русские слова: «агорот», «бутилка», «бабачка», «чотка» («тетка»), «остраф», «мишок», «скаска». Некоторые русские слова в Нинильчике сохранились с измененным значением: «шайка» («ночной горшок»), «дёсна» («челюсть»), «башка» («череп»), «крупа» («рис»). Сохранились и слова, встречавшиеся в русском языке XIX века: «струш» («рубанок»), «вишка» («второй этаж»), «чухня» («финн»), «чихотка» («туберкулез»). Есть слова, встречающиеся в других русских диалектах: «шикша» («водяника»), «пучка« («дикий сельдерей»). Некоторые слова немного изменили свою форму: «калишок» («кошелек»), «вомарак» («обморок»), «мужиканиц» («музыкант»). В языке сложился ряд образных названий: «дедушка камар» («крупный комар»), «марской чайка» («рыба скат» – так как машет плавниками, подобно птице).
Многие слова обозначают специфические для жителей Нинильчика занятия и объекты: «крошки» – куски природного угля, которые выбрасываются морем и использовались для отопления, «газолин, газолинка» – металлическая лодка с мотором, «садок» – конструкция из сетей для ловли лосося, «дарога» – заслон на пути мигрирующего лосося, направляющий рыбу в садок. Словом «лайда» называют косу в месте впадения реки Нинильчик в море (это слово известно в русских диалектах в значении «пляж, заливаемая приливом полоса»).
Есть ряд старых заимствований из английского языка: «инвилоп» («конверт»), «кворт» («кварта» – мера объема), «рабабутси» («резиновые сапоги» от «rubber boots»). Некоторые английские заимствования оформлены русскими суффиксами: «газник» («канистра для бензина»), «бейбичка» («ребенок»). Есть несколько слов, пришедших из языка атабасков (одного из коренных народов Аляски): «казна» («рысь»), «тайши» («сушеная рыба»). Есть слова из языка алютик (одного из эскимосских): «укудик» («шмель»), «нюник»(«дикобраз»), «мамай» – вид съедобного моллюска. От последнего слова образовано «мамайник» – лопата, которой выкапывают моллюсков во время отлива.
Нет, так как вариативность языков явилась следствием главным образом колонизации и отрыва переселенцев от метрополии, а колонизировать в современном мире, разделённом на независимые государства, больше нечего.