(1) По дому плавали запахи и крики. (2) Надежда накрывала стол и ругалась с
Оксаной, которая находилась в ванной и отвечала через стену. (3) Слов не было
слышно, но Корольков улавливал смысл конфликта. (4) Конфликт состоял в том,
что Надежда хотела сидеть за столом вместе с молодёжью, а Оксана именно
этого не хотела и приводила в пример других матерей, которые не только не
сидят за столом, но даже уходят из дома. (5) Надежда кричала, что она
потратила неделю на приготовление праздничного стола и всю прошлую жизнь
на воспитание Оксаны и она не намерена сидеть на кухне, как прислуга.
(6) Корольков лежал у себя в комнате на диване. (7) Болело сердце, вернее, он
его чувствовал, как будто в грудь положили тяжёлый булыжник. (8) Он лежал и
думал о том, что вот уйдёт и они будут ругаться с утра до вечера, потому что
Оксана не умеет разговаривать с матерью, а Надежда – с дочерью. (9) Она
воспитывает её, унижая. (10) И они зажигаются друг о друга, как спичка о
коробок.
(11) Отворилась дверь, и вошла Оксана в длинной новой кофте в стиле «ретро»,
или, как она называла, «ретруха».
– (12) Пап, ну скажи ей, – громко пожаловалась Оксана. – (13) Чего она мне нервы
мотает?
– (14) Как ты разговариваешь с матерью? – одёрнул Корольков.
– (15) Ну, пап. (16) Ну, чего она сядет с нами? (17) Я всё время буду в напряжёнке.
(18) Она вечно что-нибудь ляпнет, что всем неудобно…
– (19) Что значит «ляпнет»?
– (20) Ну, не ляпнет. (21) Поднимет тост за мир во всем мире. (22) Или начнёт
обращать на меня внимание… (23) Или начнёт всем накладывать на тарелки, как
будто голод…
– (24) Ты не голодала, а мы голодали.
– (25) Так это когда было. (26) Сорок лет назад голодала, до сих пор наесться не
может. (27) Хлеб заплесневеет, а она его не выбрасывает.
– (28) Довольно-таки противно тебя слушать, – объявил Корольков. – (29) Ты
говоришь, как законченная эгоистка.
– (30) Ну извини… (31) Но ведь мой день рождения. (32) Мне же шестнадцать лет.
(33) Почему в этот день нельзя сделать так, как я хочу?
(34) Корольков посмотрел с тоской на её чистенькое новенькое личико с
новенькими ярко-белыми зубами и подумал, что её перелюбили в детстве и
теперь придётся жать то, что посеяли. (35) Он понимал, что нужен был дочери не
тогда, когда носил её на руках и посещал в пионерском лагере. (36) А именно
теперь, в шестнадцать лет, когда закладывается фундамент всей дальнейшей
жизни, – именно теперь нужен родной отец. (37) И не амбулаторно, как говорят
врачи, – пришёл, ушёл. (38) А стационарно. (39) Каждый день. (40) Под
неусыпным наблюдением. (41) Чтобы не пропустить возможных осложнений.
(42) А осложнения, как он понимал, грядут. (43) Позвонили в дверь. (44) Оксану
сдуло как ветром вместе с её неудовольствием, и через секунду послышался её
голос – тугой и звонкий, как струя, пущенная под напором. (45) С ней было всё в
порядке. (46) Впереди праздник, и жизнь – как праздник.
(По В.С. Токаревой)
*Виктория Самойловна Токарева (родилась в 1937 году) – русский прозаик и
сценарист.
