(1) Мне тринадцать лет.
(2) Каждый вечер в ущерб заданным урокам я читаю и перечитываю всё одну и ту же книгу – «Войну и мир».
(3) Я влюблена в князя Андрея Болконского. (4) Я ненавижу Наташу, во-первых,
оттого, что ревную, во-вторых, оттого, что она ему изменила.
– (5) Знаешь, – говорю я сестре, – Толстой, по-моему, неправильно про неё написал. (6) Не могла она никому нравиться. (7) Посуди сама – коса у неё была «негустая и недлинная», губы распухшие. (8) Нет, по-моему, она совсем не могла нравиться. (9) А жениться он на ней собрался просто из жалости.
(10) Потом ещё мне не нравилось, зачем князь Андрей визжал, когда сердился. (11) Я считала, что Толстой это тоже неправильно написал. (12) Я знала наверное,
что князь не визжал.
(13) Каждый вечер я читала «Войну и мир».
(14) Мучительны были те часы, когда я подходила к смерти князя Андрея.
(15) Мне кажется, что я всегда немножко надеялась на чудо. (16) Видимо,
надеялась, потому что каждый раз то же отчаяние охватывало меня, когда он
умирал.
(17) Ночью, лёжа в постели, я спасала его. (18) Я заставляла его броситься на землю вместе с другими, когда разрывалась граната. (19) Отчего ни один солдат не мог догадаться толкнуть его? (20) Я бы догадалась, я бы толкнула.
(21) Потом посылала к нему всех лучших современных врачей и хирургов.
(22) Каждую неделю читала я, как он умирает, и надеялась, и верила чуду, что, может быть, на этот раз он не умрёт.
(23) Нет. (24) Умер! (25) Умер!
(26) Живой человек один раз умирает, а этот вечно, вечно.
(27) И стонало сердце моё, и не могла я готовить уроков. (28) А утром... (29) Сами знаете, что бывает утром с человеком, который не приготовил урока!
(30) И вот наконец я додумалась. (31) Решила идти к Толстому, просить, чтобы он спас князя Андрея. (32) Пусть даже женит его на Наташе, даже на это иду, даже на это! – только бы не умирал!
(33) Спросила гувернантку, может ли автор изменить что-нибудь в уже напечатанном произведении. (34) Та ответила, что как будто может, что авторы иногда для нового издания делают исправления.
(35) Посоветовалась с сестрой. (36) Та сказала, что к писателю нужно идти непременно с его карточкой и просить подписать, иначе он и разговаривать не станет, да и вообще с несовершеннолетними они не говорят.
(37) Было очень жутко.
(38) Исподволь узнавала, где Толстой живёт. (39) Говорили разное – то, что в Хамовниках, то, что будто уехал из Москвы, то, что на днях уезжает.
(40) Купила портрет. (41) Стала обдумывать, что скажу. (42)Боялась – не заплакать бы. (43) От домашних своё намерение скрывала – осмеют.
(44) Наконец решилась. (45) Приехали мамины родственники, в доме поднялась суетня, так что время удобное. (46) Я сказала старой няньке, чтобы она проводила меня «к подруге за уроками», и пошла.
(47) Толстой был дома. (48) Те несколько минут, которые пришлось прождать в передней, были слишком коротки, чтобы я успела удрать, да и перед нянькой было неловко.
(49) Помню, мимо меня прошла полная барышня, что-то напевая. (50) Это меня окончательно смутило. (51) Идёт так просто, да ещё напевает и не боится. (52) Я думала, что в доме Толстого все ходят на цыпочках и говорят шёпотом.
(53) Наконец – он. (54) Он был меньше ростом, чем я ждала. (55) Посмотрел на няньку, на меня. (56) Я протянула карточку и, выговаривая от страха «л» вместо «р», пролепетала:
– (57) Вот, плосили фотоглафию подписать.
(58) Он сейчас же взял её у меня из рук и ушёл в другую комнату.
(59) Тут я поняла, что ни о чем просить не смогу, ничего рассказать не посмею и что так осрамилась, погибла навеки в его глазах, со своим «плосили» и «фотоглафией», что дал бы только Бог убраться подобру-поздорову.
(60) Он вернулся, отдал карточку. (61) Я сделала реверанс.
– (62) А вам, старушка, что? – спросил он у няньки.
– (63) Ничего, я с барышней.
(64) Вот и всё.
(65) Вспоминала в постели «плосили» и «фотоглафии» и поплакала в подушку.
(По Тэффи)
*Тэффи (псевдоним Надежды Александровны Лохвицкой; 1872–1952) – русская писательница и поэтесса.
