«Я постоянно старался поддерживать знакомство с Орловыми; и, хотя
они отъявленные враги моего друга, но мне до сих пор удавалось сохранять
с ними хорошие отношения…
Граф Алексей, самый просвещённый и самый деятельный из всего
семейства, хотя и не в милости, однако имеет большое влияние всякий раз,
как говорит с императрицей…
Я не скрыл от графа одолжений, оказанных мне князем Потёмкиным,
а также изложил ему действительные и ежедневные доказательства его
дружбы…; я прибавил, что, как ни всемогущ этот любимец… но вследствие
мысли, внушённой императрице моими противниками, что он получает все
свои политические мнения от меня, она, разговаривая с ним об иностранных
делах, уже не относилась к его мнениям с тем вниманием, которое она
оказывала ему во всех других отношениях; поэтому зависело от него (графа
Алексея) оказать мне весьма значительную услугу особенно в отношении
двух вопросов… Первый вопрос состоял в том, чтобы убедить её
императорское величество в необходимости для Америки остаться в полной
от нас зависимости… Второе же дело, ему предстоявшее, было отговорить
императрицу от включения в мирный трактат правил вооружённого
нейтралитета…»
«Если бы чего-нибудь недоставало для того, чтобы утвердить меня в мысли,
что настоящее расположение этого Двора к [нашей стране] враждебно, такое
доказательство явилось бы при получении здесь последних неприятных
известий из Америки. Они приписывают потерю, которую мы потерпели,
нашей собственной ошибке; и вместо того чтобы выражать ту степень
сожаления и беспокойства, которая должна была бы испытывать нация, столь
тесно связанная своими интересами с [нашей страной], они разглагольствуют
против нас же самым несправедливым образом».