Кабанова. Если ты хочешь мать послушать, так ты, как приедешь туда,
сделай так, как я тебе приказывала.
Кабанов. Да как же я могу, маменька, вас ослушаться!
Кабанова. Не очень-то нынче старших уважают.
Варвара (про себя). Не уважишь тебя, как же!
Кабанов. Я, кажется, маменька, из вашей воли ни на шаг.
Кабанова. Поверила бы я тебе, мой друг, кабы своими глазами не
видала да своими ушами не слыхала, каково теперь стало почтение
родителям от детей-то! Хоть бы то-то помнили, сколько матери болезней от
детей переносят.
Кабанов. Я, маменька...
Кабанова. Если родительница что когда
и обидное, по вашей гордости,
скажет, так, я думаю, можно бы перенести! А! как ты думаешь?
Кабанов. Да когда же я, маменька, не переносил от вас?
Кабанова. Мать стара, глупа; ну, а вы, молодые люди, умные, не
должны с нас, дураков, и взыскивать.
Кабанов (вздыхая в сторону). Ах ты, Господи! (Матери.) Да смеем ли
мы, маменька, подумать!
Кабанова. Ведь от любви родители
и строги-то к вам бывают, от
любви вас
и бранят-то, всё думают добру научить. Ну, а это нынче не
нравится. И пойдут детки-то по людям славить, что мать ворчунья, что мать
проходу не даёт, со свету сживает. А, сохрани Господи, каким-нибудь словом
снохе не угодить, ну, и пошёл разговор, что свекровь заела совсем.
Кабанов. Нешто, маменька, кто говорит про вас?
Кабанова. Не слыхала, мой друг, не слыхала, лгать не хочу. Уж кабы я
слышала, я бы с тобой, мой милый, тогда не так заговорила. (Вздыхает.) Ох,
грех тяжкий! Вот долго ли согрешить-то! Разговор близкий сердцу пойдёт,
ну
и согрешишь, рассердишься. Нет, мой друг, говори, что хочешь, про меня.
Никому не закажешь говорить: в глаза не посмеют, так за глаза станут.
Кабанов. Да отсохни язык...
Кабанова. Полно, полно, не божись! Грех! Я уж давно вижу, что тебе
жена милее матери. С тех пор как женился, я уж от тебя прежней любви не
вижу.
Кабанов. В чём же вы, маменька, это видите?
Кабанова. Да во всём, мой друг! Мать чего глазами не увидит, так
у неё сердце вещун, она сердцем может чувствовать. Аль жена тебя, что ли,
отводит от меня, уж не знаю.
Кабанов. Да нет, маменька! что вы, помилуйте!..
(А.Н. Островский. «Гроза»)