Глава двадцать восьмая
Открыв дверь гостиничного номера, владелец гостиницы не стал просить Лазаря выйти в коридор, а сам, получив разрешение, смело переступил порог комнаты. В своей правой руке владелец гостиницы держал серебряную монету, полученную от Лазаря пять минут назад.
— Простите меня, - обратился владелец гостиницы к Великой Марии. — Не судите меня строго, но я подслушал ваш разговор. Так это вы были рядом с тем праведником, которого вчера распяли?
— Она, - ответил за неё Лазарь.
— Тогда я попрошу вас, Лазарь, забрать эти деньги, — передавая Лазарю серебряную монету, произнес владелец гостиницы. — Меня очень поразило, — вновь обратился к Великой Марии владелец гостиницы. — Только не подумайте, что я тоже был там. Нет, меня там не было, но мне рассказывали, что ваш друг, будучи распят, просил у Бога прощения за всех евреев. Это же из ряда вон!
— Что же вас так удивило? — спросила у владельца гостинцы Великая Мария.
— До этого мне всегда казалось, что бедный еврей способен думать только о себе и о своей семье, - ответил ей владелец гостиницы.
— А с чего вы решили, что распятый праведник был беден? — спросила у владельца гостиницы Марфа.
— Так у него даже дома своего не было, — ответил ей он.
— Уважаемый,— обратился к владельцу гостиницы Лазарь. — Правоверный иудей, заходя в комнату, где есть мужчина, должен начинать свой разговор с ним, а не с женщинами.
— Простите, — извинился хозяин гостиницы. — Я только хотел сказать, что, раз вы из Галилеи, то вам могло показаться, что вчера у ворот Претории собрались правоверные иудеи. Это не так. Все правоверные иудеи вчера в три часа дня пекли мацу. Канун Песаха в этом году выпал на субботу. Наши мудрецы запрещают правоверным иудеям печь мацу в субботу. Для этого евреям отведена пятница. С третьего по шестой час. Это означает, что вчера во время казни праведника все правоверные иудеи пекли мацу и сжигали квасной хлеб, который они не успели продать не иудеям. Деньги, которые они получили за этот хлеб, правоверные иудеи должны были разменять на мелкую монету, а все мелкую монеты раздать бедным или истолочь и сжечь. Теперь ответьте мне всего на один вопрос: у правоверного иудея было время в канун Песаха бегать по судам? И я вам отвечу, что лишнего времени у правоверного иудея вчера не было. Мне доложили, что на суде у Пилата были первосвященники. Но их там, по закону, не должно было быть. Тора предписывает первосвященникам в канун Песаха строго следить за тем, как левиты и коэны готовятся к церемонии жертвоприношения. Если вы никогда не видели этой церемонии, то потеряли очень много. Один иноземный царь, наблюдая за этой церемонией, сказал: - Если этот народ лишится этой церемонии, то ему лучше не жить.
— Что же такого необычного в этой церемонии? — спросил Лазарь.
— Вот вы завтра утром приходите в храм и сами все увидите, - ответил ему владелец гостиницы. - Левиты и коэны будут стоять в два ряда. Каждый из них будет держать в руках кубок. Кубки левитов будут серебряными, а кубки коэнов золотыми. Они станут передавать кубки с жертвенной кровью друг другу. Тот, кто ближе всех будет стоять к алтарю, опрыскает алтарь жертвенной кровью. Пустой кубок он передаст соседу, а от него примет полный кубок, чтобы вновь опрыскать алтарь. Пустые и полные кубки, словно бы сами собой, будут летать по воздуху. И во дворе храма будет раздаваться глас трех огромных серебряных труб. Первосвященники будут читать пасхальную молитву. Репетиция этой церемонии длится три месяца. Левиты и коэны будут стоять босыми, чтобы, не дай Бог, не запнуться. Вчера в три часа дня должна была состояться генеральная репетиция, на которой обязаны были присутствовать первосвященники. Но они были на суде в окружении тех иудеев, которые не готовили дома мацу. Это означает, что правоверные иудеи не виновны в смерти праведника. Я уже не говорю о том, что Тора требует, чтобы в пасхальную субботу уважаемые евреи посетили тюрьмы и выкупили на свободу всех евреев, которые там содержаться. А отпускать одного узника — это романский обычай. Ой, этого я вам не говорил, - спохватился владелец гостиницы.
- Мы этого не слышали, - успокоил владельца гостиницы Лазарь.
- Тогда я принесу вам немного мацы, - сказал владелец гостинцы. - Только умоляю вас не кушать мацу, сидя спиной к двери. И не ходить по комнате с набитым ртом. Кусочек мяса жертвенного ягненка я вам тоже принесу. Только не ешьте мяса натощак и не кушайте сегодня вечером много. Маца должна съедаться с аппетитом, а после можно вкусить и мясца. И ни в коем случае не дробите кости, которые вам попадутся в жертвенном мясе.
— Уважаемый, — перебил владельца гостиницы Лазарь, — Заберите назад эту монету. Путь она станет нашей лептой за ваше гостеприимство.
— Конечно, конечно, — с готовностью забирая из рук Лазаря монету, сказал владелец гостиницы. — Если вы не возражаете, то я внесу эту монету за выпечку общественной буханки хлеба. Вам, конечно, известно, что с момента выпечки этой праздничной буханки все дома жертвователей на одну ночь становятся общими. Мой дом — твой дом. И все имущество в нем - тоже твое. Кроме жены, разумеется. Тора запрещают считать чужих жен своими женами. Мы же не варвары.
— Уважаемый, вновь перебил владельца гостинцы Лазарь. – Все, что вы говорите, очень интересно, но мы решили немного отдохнуть.
— Стесняюсь спросить, на чём вы собираетесь отдыхать, если вас здесь четверо, а лежанок только три? – продолжал владелец гостиницы. - Я не бедный еврей и у меня хватает желания думать о других евреях. Поэтому я хочу принести вам еще один топчан.
Глядя на владельца гостиницы, Велика Мария, впервые за истекшие три дня, слабо улыбнулась.