Представим объект исследования в виде сферического тела. И дальше представим себе, что к этому сферическому телу тянутся разные стрелки. Это – не просто стрелки. Отдельные стрелки - отображение различных психологических школ, направлений, от-дельных исследователей, которые пытаются изучать этот объект.
Исследователи подбираются к своему объекту с разных сторон и по-своему интерпретируют его. И это не удивительно, поскольку каждое направление обращается к объекту со своей «стороны». Это, если воспользоваться образом одного мыслителя, Даниила Андреева, «горизонтальные» разногласия между сторонниками различных теорий, которые, как путники, поднимающиеся с разных сторон на гору, описывают эту гору по-своему. Поэтому и интерпретация объекта приобретает своеобразную окраску в различных научных школах, группах, даже у отдельных исследователей. Именно так своеобразно (в том числе, индивидуально-личностно) окрашенный объект мы и считаем предметом исследования. Предмет не является каким-то списыванием с натуры или описанием объекта. Предмет всегда строится исследователем и приобретает своеобразие в зависимости от тех условий (как «внешних», так и «внутренних»), в которых происходит исследование.
Давайте теперь представим себе «первого» такого грызуна-исследователя. Назовем его Платон. Платон знает, что у него, кроме поступающей извне информации, есть информация внутренняя, которая воздействует на него. Факт? Факт.
Платону очень интересно разобраться в вопросе об устройстве этого внутреннего мира. Он говорит (на основании своих наблюдений за собой и за другими людьми): внутренний мир человека – это его приобщение к миру идей. Похоже? Почему бы и нет. Идеи существуют? Конечно. Так почему бы мнению Платона не оказаться истинным?
Но тут появляется какой-нибудь другой человек (давайте назовем его Аристотель), который говорит (тоже, кстати, на основании своих наблюдений за собой и другими людьми): нет, человек это – мир его восприятия внешнего мира. Логично? Разумеется.
Появляются третий, четвертый, пятый и все последующие исследователи. Они утверждают, что до них никто по-настоящему внутренний мир человека не понял, а понял он.
Так изменяется наше представление о мире (в том числе, и о нашем внутреннем мире). Вместе с такими изменениями, возникает необходимость как-то по другому назвать наш внутренний мир. Появляются новые названия: «душа», «психика», «сознание», «гештальт», «деятельность» и т.п.
Мы же – простые наблюдатели всего этого – верим, что ученые, конечно, знают, о чем говорят, они-то уж точно знают истинное положение дел. Поэтому, когда в интернете появляется заметка под названием «Американские ученые недавно открыли…», мы свято верим, что это правда в последней инстанции. Ученые, ведь, не станут врать!
Ученые, конечно врать не будут. Но давайте запомним раз и навсегда: ученые не только на основании своих экспериментов, но и на основании своего опыта, опыта своих учителей, на основании фактов и размышлений над этими фактами, выстраивают свои представления об объекте, которым они занимаются. Из всего многообразия информации ученый создает свой предмет. Исследователь не «списывает» свой предмет, а строит его каждый раз заново. Поэтому наши представления о мире, и об устройстве этого мира – всегда (абсолютно всегда) всего лишь гипотеза. Какие-то гипотезы принимаются большинством ученых. Другие отбрасываются – научное сообщество им не верит.
А у нас, обычных людей остается то научное знание, которое поддержано большинством ученых. Этому знанию мы и верим. Так и живем.
Кто-то скажет: как же жить в таком мире, когда никто ни в чем не уверен!!! Отвечаю: до сих пор жили, живем теперь. Возможно, будем жить и дальше. Впрочем, будем ли, зависит не от ученых, которые ничего не скрывают.