В психологии первой половины XIX века большое место занимает так называемый ассоцианизм. В это время психологи в качестве основного механизма, при помощи которого они объясняют сложную внутреннюю жизнь человека, называют ассоциацию. Первым на механизм ассоциации обратил внимание еще Аристотель. Но и сегодня мы все используем этот термин. Например, нам в голову приходит мысль, которую мы считаем интересной и которой хотим поделиться с кем-то, кто находится в соседней комнате. Пройдя туда, мы вдруг осознаем, что забыли, что хотели сказать. Тогда мы возвращаемся на то место, где эта мысль оказалась в нашей голове, принимаем ту же позу и неожиданно вспоминаем забытое. Мы говорим: воспоминание вернулось к нам «по ассоциации». Таким образом, сам термин «ассоциация» вовсе не устарел. Но сегодня мы не воспринимаем это понятие как что-то точное и абсолютно достоверное. Скорее, это - модель, которая в самых общих чертах дает нам представление о механизмах нашего внутреннего мира.
Понятие «ассоциация» использовали разные исследователи в разные эпохи. Тысячи лет ученые (философы, физики, физиологи), занимавшиеся психологическими проблемами, использовали термин «ассоциация». Одним из наиболее известных среди них был английский философ Т.Гоббс. Гоббс отверг представление Декарта о душе как особой сущности, утверждая, что наш внутренний мир - это непрерывное движение от одного состояния к другому. Гоббс провозгласил разум продуктом ассоциаций ощущений, что вскоре было поддержано Дж.Локком. Первое систематическое исследование по проблеме ассоциаций провел в середине XVIII века английский врач, основоположник ассоцианизма Д.Гартли. Но наибольшее развитие ассоцианизм как особое психологическое направление получил в первой половине XIX в.
Психологи всегда пытались построить свою науку, взяв в качестве образца какое-нибудь другое научное направление. Как правило, таким идеальным примером становилась физика, но бывали и исключения. В XIX в. жесткий, механистический, позитивистский взгляд на мир возбудил новый интерес к детерминизму. Так, в первой половине XIX в. многие исследователи (экономисты, историки, педагоги), обращавшиеся к психологическим проблемам, сделали предметом своего внимания механизм ассоциаций и пытались использовать в качестве образца механику. Среди них наиболее известны сын и отец Милли. Английский историк и экономист Джеймс Милль утверждал, что сознание - это своего рода психическая машина, работа которой совершается строго закономерно по законам ассоциации. Свои взгляды он изложил в книге «Анализ феноменов человеческого ума», увидевшей свет в 1829 г. Главный элемент нашего внутреннего мира - ощущение, а единственный закон взаимодействия ощущений - ассоциация, говорил Дж. Милль. Цепь причин и следствий - это линия: каждая причина вызывает следствие, которое становится причиной нового следствия, становящегося причиной другого следствия, и т. д. Заметим, что Дж.Уотсон, через сто лет после Дж. Милля создавший свой бихевиоризм, в целом придерживаясь миллевской точки зрения, все же считал, что поведение не столь прямолинейно, в нем происходят интегративные процессы.
Свою ассоцианистскую теорию Дж.Милль применил в воспитании своего сына. С сыном Джоном Стюартом Миллем Милль-старший каждый день в пять часов утра лично занимался греческим языком, латынью, алгеброй, геометрией, логикой, историей и политической экономией, донимая юного Джона вопросами до тех пор, пока тот не давал на все верные ответы. В возрасте трех лет Джон Стюарт Милль читает Платона в оригинале. В одиннадцать лет он написал свою первую научную работу, а в двенадцать лет завершил стандартный университетский курс, став, как и его отец, экономистом. Возможно, столь напряженная жизнь в детстве послужила причиной того, что в 1827 г. у Джона Стюарта Милля случился тяжелейший депрессивный срыв. В то же время он отличался неизменностью своих привязанностей. В 1830 г. Джон Стюарт Милль влюбился в милую и образованную женщину по имени Гарриет Тэйлор, которая к тому времени уже была замужем. Через двадцать лет ее муж умер, и Джон Стюарт Милль и миссис Тэйлор поженились. Эта история так повлияла на Милля, что он специально занялся исследованием положения женщин в современном ему обществе. Свои взгляды он изложил в книге «Порабощение женщины» (1873).
Лет за пятьдесят до того, как Милль-младший стал размышлять об устройстве внутреннего мира человека, в Париже создавал современную химию Лавуазье. Именно химия в начале XIX в. стала привлекать внимание не только европейских ученых, но и широкой публики. Может быть, поэтому, в отличие от своего отца, Дж. Ст. Милль стал говорить о «ментальной (психической) химии», то есть о возникновении из простейших элементов сознания новых, обладающих собственными качествами структур этого сознания, подобно тому, как из водорода и кислорода возникает совершенно новый продукт - вода. Ощущения соединяются не в последовательные цепочки, как утверждал его отец, а образуют, как химические элементы, сложные сцепления - своеобразные «молекулы», из которых состоит наш внутренний мир. Такие молекулы обладают особыми качествами, отличающими их от «атомов»-ощущений, из которых они состоят. Действительно, если Иванова часто встречают вместе с Петровым, то, с точки зрения Джеймса Милля, встретив Петрова, мы обязательно должны вспомнить про Иванова, хотя на самом деле мы можем вспомнить какого-нибудь Макарова или Морковкина. Об этом Дж.Ст.Милль пишет в своей книге «Система логики», вышедшей в 1843 г. Его аргументация сводится к двум тезисам: а) имеются законы ума, отличающиеся от законов материи, но сходные с ними в отношении однообразия, повторяемости, необходимости следования одного явления за другим; б) эти законы могут быть открыты с помощью опытных методов - наблюдения и эксперимента.
Особую популярность в Англии получает идея «чисто» психологической, не «замешанной» на данных физиологии трактовки ассоциации. Обратим внимание на то, что в ассоцианизме XIX в. проявилась материалистическая тенденция в психологии, одним из основателей которой был Локк. Материализм, сенсуализм, эмпиризм из Англии проникает в другие страны, прежде всего в Германию, и далее в другие страны, в том числе и в Россию. Однако в материалистической психологии XIX в. была представлена не только ассоцианистская тенденция. Многие исследователи, не отрицая ассоцианизм, не размещали ассоциации в центре своего внимания. Одним из наиболее интересных представителей этого направления был немецкий философ и педагог Гербарт, который вошел в историю психологии тем, что впервые попытался заняться исследованием бессознательного. Мы часто ошибочно говорим, что первым ученым, «открывшим» бессознательное, был Фрейд. Это, конечно, не верно. Еще в первой половине XVIII в. европейским читателям стал известен трактат «Монадология» Лейбница, который и ввел этот термин в научный оборот. Впрочем, в психологии Фрейд, действительно, первым активно занялся изучением этой таинственной сферы внутреннего мира человека. Более того, он сделал понятие бессознательного обязательным элементом своей психологической практики - психоанализа.
Гербарт сделал термин «бессознательное» средством психологического исследования. Он сформулировал концепцию порога сознания, то есть некоторой разграничительной линии между представлениями сознания и бессознательного. Наши представления то погружаются в бессознательное, уходя из сознания через порог, то всплывают из бессознательного в сознание, снова преодолевая порог сознания. Особенности этих двух миров Гербарт пытается описать при помощи математики. Гербарт был последователем философа Канта, который утверждал, что познание можно считать научным ровно настолько, насколько оно математизировано. Поэтому немецкий исследователь хотел математизировать психологию. Он предпринял первую попытку математически описать законы перехода представлений через порог сознания и ассоциирования представлений. Гербарт говорит о существовании связей, в которые могут вступать наши представления. Затем эти связи (ассоциации) могут распадаться, а представления - ассоциироваться с другими элементами внутреннего мира.
По мнению Гербарта, психика человека состоит из множества простых реальных сущностей («реалов», подобных лейбницевским монадам), которым свойственно простое самосохраняющееся качество. В качестве таких «реалов» Гербарт рассматривает психические образы и представления. Наш внутренний мир, по мнению Гербарта, весьма относительно связан с миром внешним, поэтому говорить об отражении, особенно отражении адекватном, передающем основные свойства окружающих вещей, невозможно.
Надо сказать, что ученики Гербарта - Лазарус и Штейнталь - не были ассоцианистами. Они создали так называемую психологию народов, которой в дальнейшем был увлечен считающийся основателем научной психологии Вундт и которая у Вундта составляла вторую половину созданной им большой психологической системы. Штейнталь и Лазарус не пошли по линии математизации психологии, которую пропагандировал Гербарт. Они занимались языкознанием, пытались интерпретировать речь человека как саморазвивающееся начало, которое играет огромную роль в работе внутреннего мира человека. Эта точка зрения берет свое начало в работах немецкого лингвиста В.Гумбольдта, рассматривавшего язык как живой организм. Эта точка зрения повлияла на все дальнейшее становление психологии. Кроме Вундта, здесь можно назвать французскую социологическую школу, культурно-историческую теорию Выготского, то есть те направления, которые рассматривали социальные корни становления человека, а также считали речь важнейшей составляющей внутреннего мира. Для продвижения своих взглядов Штейнталь и Лазарус в 1860 г. начали издавать специальный журнал «Психология народов и языкознание», который просуществовал до 1890 г.
Одним из последних представителей классического ассоцианизма стал широко известный в конце XIX в. английский психолог Бэн. Он одним из первых безапелляционно заявил, что задача психологии - поиск элементов, из которых состоит наш внутренний мир, и законов связи между этими элементами. Как и многие его предшественники и современники, в качестве метода такого поиска Бэн предлагается эксперимент. Эти взгляды были сформулированы им в книгах «Ощущение и интеллект» (1855) и «Эмоции и воля» (1859), то есть за несколько десятилетий до того, как Вундт, разделявший эти взгляды, приступил к экспериментальным психологическим исследованиям.