Однозначно да. Несмотря на очень весомую роль драматического искусства, основой формы у Курёхина была музыка. Он мыслил не как драматург, а как музыкант. Хотя в драматургии ориентировался свободно. Но он не рассказывал историю, постепенно рождающую, или переходящую, или выводящую в абстракцию. Он прилаживал историю к уже готовой абстракции. Как бы расставлял некоторые точки соприкосновения с конкрециями. И смотрел, что из этого соприкосновения выходит.
Но в основе музыкальная, а не литературная или какая либо другая форма.
Даже при первом знакомстве с его творчеством это сразу бросается в глаза. Ещё до анализа.
Даже если трек, номер, фрагмент шоу, был, с первого взгляда, очень конкретен, и вроде бы строился на драматургии, всегда было нечто мешающее воспринять музыку только как иллюстрацию. Что было бы совершенно органично в театре или кино.
В некоторой степени это можно сравнить с Куросавой. Хоть они и очень разные.
Куросава видел и кадр, и историю, сначала как художник, и лишь потом как сценарист и режиссер. Конечно, весь феномен Куросавы этим не исчерпывается, но это его технологическая основа.
Он и съёмку с нескольких камер придумал именно потому, что ему не хватало картинки, а не действия, как любому другому режиссеру.
Грубо говоря, знаменитый непрерывный кадр въезда бандитов в деревню в "семи самураях" это попытка расширить картину, графику, живопись, а не показать действие. В основе взгляд художника.
Как раз с режиссерской точки зрения создать непрерывный динамичный кадр такой длины это ад кромешный. Достаточно одной лажи у одного статиста, чтобы пришлось всю эту огромную сцену организовывать заново. Уж лучше хорошо смонтировать несколько коротких сцен.
Многокамерная съёмка моментально увеличила бюджеты картин в разы. Чтобы не приходилось организовывать настолько сложные вещи в одно лицо.
То есть это очень сильно влияет, как автор смотрит, чем, какими категориями мыслит.
Курёхина совершенно точно мыслил как музыкант. Всё остальное подчинялось, как бы далеко он не заходил в театральности.
Думаю, его бы уже забыли бы, мысли он как режиссёр. Многое из его материала было очень сильно не доведено в техническом плане. В том числе, и с точки зрения музыкальной формы. Измени он точку отсчёта, результат, при такой технической оснащённости, был бы намного бледнее.
Но он не изменил, и посчитал достаточным внятно обозначить лишь сам подход, идеи. Смог себе позволить. Они выражены очень точно. И они работают до сих пор, отлично заслоняя собой все технические и технологические недочёты.
Именно на Курёхине я понял, что далеко не всегда имеет смысл доводить техническую, и уж тем более, технологическую, сторону до полного идеала.
Если мысль выражена - трек записан. Или альбом.
Вот сколько надо, чтобы выразить мысль в нужном тебе объеме, столько и делай.
Если разного рода посредники тебе мешают - откажись от них. Не имеет смысла получать идеальную, но мертвую запись или концерт.
Если ты после такого отказа обнаружил, что не тянешь технологическую сторону, научись ровно тому, что достаточно для твоей идеи.
Можно научиться большему, но если это мешает, например, делает и без того трудоемкий процесс настолько трудоемким, что ты теряешь мысль, прибереги свои знания для другого случая.
Должно быть не больше, чем надо. Но, правда, и не меньше.
Это не сентенции для других. Это то, что я почувствовал в нём когда-то, сделал подсознательный вывод, и следовал ему без всяких формулировок.
А сформулировал сильно потом, ретроспективно, в беседе с людьми, которые убивают свою музыку бесконечным стремлением к технологическому совершенству. Десятилетием шлифуют треки, для публикации которых хватило бы месяца. Потому что мысль уже давно выражена.
Конечно, всё не так просто. Есть идеи, которые действительно надо шлифовать десятилетиями. Но речь не о таких.
Впрочем, это уже в сторону. Я к тому, что плохо себе представляю, где такой подход мог бы настолько же хорошо работать, кроме как в музыке.
И именно к такому его виду первым пришёл музыкант Курёхин.