Зачем менять финал? Экранизации "Монте-Кристо" и любовь к Мерседес
ох уж эти авторы..... хоть рядом с фамилией ДЮМА и свою увидит(зато какой пиар)
Лучшая экранизация — 1954 года, с Жаном Маре. Но лучшая история на тему мести — 47 ронинов. Только не комикс с Киану Ривзом, а реальная история. Как полсотни человек два года тайно готовили месть за своего господина, при этом выживая кто где как обычные простолюдины [один, чтобы заполучить план поместья обидчика, даже женился на дочери строителя], а потом осуществили задуманное, зарезав 16 человек, и покончили с собой. Никто не предал и не уклонился. На этом фоне Монте-Кристо как эпоним мстителя явно бледнеет, как и его запутанные отношения с женщинами.
Есть еще одно произведение, использующее сюжет "Графа Монте-Кристо" - это чистой воды римейк, с действием, перенесённым в наше время. Книга называется "Теннисные мячики небес". Это был литературный дебют Стивена Фрая, замечательного британского актера, который теперь еще и писатель. Настоятельно рекомендую - совершенно блистательный парафраз.
Разумеется, книга всегда лучше, потому это авторский замысел. И вообще надо бы запретить режиссерам и экранизаторам существенно искажать авторский текст, потому что так можно ненароком смысл произведения исказить. Конечно, Дантесу было лучше остаться именно с Гайде, что он и сделал. Гайде - молодая красавица, Мерседес уже далеко за 40. Гайде любит его и как мужчину, и как своего спасителя, и как повелителя, которому она принадлежит. Она благодарна ему и будет верна до последнего вздоха. Это практически идеальная жена. Гайде еще и чиста и невинна, а Мерседес была десятки лет чужой женой, да к тому же женой негодяя и предателя, и родила от него сына. Да, она считала Дантеса погибшим и не знала о подлости Фернана, потому он ей не мстит и вообще поступает с ней великодушно. Но какая у них теперь может быть любовь? Это невозможно. Любовь осталась в далеком прошлом. Останься он вдруг с Мерседес, что тогда делать Гайде? Оставаться его рабыней и наблюдать за счастьем Мерседес? Она бы покончила с собой, и Дантес это прекрасно понимал. Так что ничего другого произойти и не могло, кроме того, что написал Дюма.