Цветы, ураганы и революции. Природа в кино.

Идилические пейзажи и неумолимые катастрофы. Извержения вулканов, цунами, смерчи и землетрясения. Природа не только сформировала целые жанры, но во многом определила и язык кино. Крупность, соразмерность, фактуры. Да что там, с первых показов природа раскрывала магию неизвестного ещё кинематографа: листья на деревьях зашевелились от порыва ветра, а прибрежные волны набегали так живо, что зрительницы на первых рядах принимались подбирать платья.

Природа сразу вошла в обойму регулярных кинематографических объектов: операторы развлекались, как могли, снимая видовую разных стран (хронику с природными видами). Расцветали на экране прекрасные цветы и опадала песчаная пыль африканской пустыни. Но это было только начало.

В Шведском кино 1910-х человек вступил с природой с борьбу, которую продолжает то там, то тут до сих пор.

Пока героиня Лилиан Гиш в 1920-м несётся на льдине к водопаду в фильме Гриффита «Путь на восток», весенний ледоход у Пудовкина в 1926-м становится символом приближающейся революции.

Леса в кино не теряют своих сказочных функций ни в фильмах 1930-х, ни в современных хоррорах: в любом из них можно найти избушку, где живёт Баба-Яга, ведьма из Блэр или Фомка Жиган. В 1930-м у Довженко природный цикл возвещает приход нового строя, а в 2003-м у Кима Ки Дука — просветление.

Природа появляется, как один из ключевых элементов в жанре травелога и остаётся таковой в роуд-муви. Малик возводит природе храм, а Хлоя Чжао заботливо выгораживает её стоянками для номадских трейлеров.

Сегодня День Земли. И можно много говорить об экологичности кинопроцесса, но ещё стоит сказать о том, что кино никогда не забывало о природе. Она вдохновляла операторов, сценаристов и режиссёров, и едва ли хоть раз человеку удавалось её себе подчинить. Скорее, всё наоборот. Ведь даже если это была всего лишь «фоновая» пастораль, то очень быстро она оборачивалась утраченными мечтами.