Что посмотреть: Титан (2020)

Девочкой Алексия попала с отцом в ДТП, и ей в череп вставили титановую пластину. Взрослой она, объективированная, сексуализированная, пляшет полуобнаженной на капоте «Кадиллака», твердой рукой вонзает заколку-спицу в ухо не понимающему слово «нет» фанату, а потом занимается сексом в автомобильном салоне — с самой машиной. Несколько дней спустя она просыпается с разрастающимся животом и пятнами машинного масла на трусах. Дальше будет еще несколько дурацких убийств, и, спасаясь от правосудия, психопатка Алексис убежит из дома и выдаст себя за то ли пропавшего, то ли погибшего много лет назад Эдриана, и найдет новую семью в лице не желающего стареть начальника пожарной бригады —

По правде говоря, никакой логлайн не способен передать суть «Титан» Жюлии Дюкорно, и я не знаю как про него писать — он обезоруживает, не дает единственно верных определений и однозначных трактовок. О чем это кино? О размывании границ человеческого и нечеловеческого, функциональном отношении ко всему в мире, трансформации и владении своим телом, самоидентификации, гендерной флюидности, поиске Отца и безусловной любви. Такой — трансцедентной — любви, которая существует над гендером, социальными конструктами, нашими проекциями и ожиданиями — всем тем, что обычно мешает нам разглядеть самого человека, без всяких ярлыков и меток. Это со слов Дюкорно.

Из-за схожих тем — секс и машины — все кому не лень сравнили «Титан» с «Автокатастрофой» Кроненберга, но по-моему это большое упрощение, как и любая попытка как-то унифицировать этот фильм. Это даже не хоррор, тем более что Дюкорно и не считает себя режиссером жанрового кино. Она говорит, что снимает драмы — в данном случае историю любви — используя инструменты телесного ужаса. Но ужас у нее не такой как у большинства других, он всегда идет изнутри — в отличие от фильмов режиссеров-мужчин, где страшное как правило приходит извне. И жестокость у нее тоже другая. В сложной сети образов «Титана» есть отсылки и к Библии (даже не буду этого касаться), и к греческой мифологии. В каком-то интервью Дюкорно отметила, что среди всех литературных пространств, только в героическом эпосе женским существам позволено быть жестокими по своей сути, тогда как в попкультуре женское насилие морально неприемлемо, и его обязательно его нужно объяснять каким-то предшествующим событием. В отличие от мужского.

Но в чем-то Дюкорно и лукавит. Сначала при каждом удобном случае называет свою Алексию кровожадной психопаткой, а потом говорит, что чудовищность для нее всегда позитивна, и благодарит каннское жюри, что «впустили чудовищ». Мне кажется, она вообще много всего недоговаривает, хитрит: «Когда вы смотрите мой фильм, он становится вашим». Найти красоту в том, что некрасиво, и сделать темное настолько темным, чтобы любой всполох света не озарял, а ослеплял — огромный талант Дюкорно. Но меня шокирует ее смелость — именно такие эксперименты меняют кино, влияют на развитие кинематографа — и то, как она смогла трансформироваться в том, что делает. Я горячо люблю ее предыдущую работу, «Сырое», и хотя «Титан» — это совсем другое кино, у него такое же нежное сердце. Бьющееся под хромовыми листами, в масле и крови.