Ну, эм, да. Потеряла бы.
Поэзия вообще изначально неотделима от песни. Илиада и Одиссея, эпос о Гильгамеше, Рамаяна и даже многие библейские тексты — все исполнялись живьем для аудитории. Одна из моих любимых маргинальных теорий о Книге Иова заключается в том, что она первоначально была поставлена как греческая трагедия. И так далее.
Поэтический эпос в какой-то момент сошел со сцены и уступил место крупной прозе, но лирика свой песенный аспект никуда не дела — поэты продолжают париться с фонетикой больше чем с чем-либо, даже если текст нерифмован.
Как бы, поэзия это всегда "как" — в категорически большей степени, чем "что".
Часть форм обходит перформативный аспект, но так... Как правило, не очень обходит. Многие концептуалисты, как Бергуолл или Голдсмит, все равно зачитывают тексты вслух. По большому счёту, любой текст будет зачитан, если только он изначально не строится как нечитабельный — вот, например, разворот из "Штудий" Ахляйтнера:
(плюс другие примеры на сайте "Книжницы")
Хотя даже так — прекрасный поэт Василий Бородин как-то признался, что пытался зачитывать вслух что-то из моих старых коллажей, которые вообще никак под это не предпологались.
По его словам, для него это поэзия. Что я с ним, спорить буду?
Во время чтения текста, он звучит как внутренний голос.
Постановка вопроса кажется довольно странной,как будто поэзия должна быть предназначена только для глухих.На нашей памяти немало примеров,когда мастерское чтение посредственной поэзии делало её узнаваемой.Из этого следует,что иногда звук привносит в поэзию дополнительный смысл.и потому лишить поэзию звука нелепо,
так как она потеряет часть своего смысла.