Неоднократно встречаю в комментариях и обсуждениях такое заявление, как «лук был намного эффективнее раннего огнестрела». Оно весьма популярно, и обычно его преподносят как, скажем, эдакий аргумент в пику «официальной истории», которая, де, тоже склонна к подтасовкам и схематичному отображению реальности.
Действительно, кстати, к моменту появления раннего огнестрела, метательное оружие достигло весьма высокой степени совершенства. Лук и арбалет были надежнее первых хандканнонов, пищалей и прочей стреляющей архаики, они были заметно точнее, дальнобойнее и привычнее.
В русской армии луки применялись вплоть до реформ Петра I (а иррегулярными частями – и много дольше, вплоть до войны 1812-го года), в английской длинные луки применялись еще в 17-м веке, и отнюдь не в качестве церемониального оружия. Есть упоминания, что браконьеры, в той же Англии, даже в 19-м веке почти не использовали огнестрельное оружие, предпочитая старый добрый лук и самоловы.
Собственно, в качестве охотничьего оружия лук и стрелы никогда не прекращали использовать, в тех или иных уголках мира – от африканских саванн до марийских лесов в Поволжье, при доступности разнообразного огнестрела, в том числе, и довольно совершенного.
Однако же, почти везде, где огнестрел появлялся, он активно начинал теснить прадедовское метательное оружие. Так было и в Сибири, и на просторах американских Великих Равнин, и в амазонской сельве. Едва ознакомившись с огнестрельным оружием, представители весьма примитивных культур, не знающие, зачастую, не металлургии, ни основных принципов действия огнестрела, старались, тем не менее, его как можно скорее приобрести, в максимальных доступных количествах.
Что же их привлекало?
Во-первых, убойность. Стрела, даже самая тяжелая, с широким наконечником и выпущенная из самого мощного лука, убивает мгновенно только при попадании в жизненно-важные органы. В реальности, а не в кино, это случается весьма редко. Пуля даже самого простого фитильного ручного огнестрела, при попадании наносила тяжелейшие травмы, которые очень быстро выводили цель из строя. Особенно это было важно, кстати, не на войне, а на охоте: тяжелораненый зверь далеко не уйдет, и придется существенно меньше времени потратить на его добирание.
В сущности, и сейчас на лучной или арбалетной охоте хорошим считается выстрел по легким: животное не упадет сразу, но при должном старании ты точно сможешь добрать его по кровавому следу.
Везде, где приходилось охотиться на достаточно крупных животных, чтобы прокормить себя и свою семью, а также что-то заработать на торговле шкурами, мясом и рогами или бивнями огнестрел быстро вытеснял лук в нишу охоты на птицу и мелкого зверя.
Во-вторых, пробивное действие пули. Как ни странно это для кого-то прозвучит, но дальность стрельбы и на войне в прошлом, и на большинстве охот была не особенно-то важна. На максимальную дальность из луков и арбалетов стреляли, преимущественно, только в больших полевых сражениях или осадах, которые были редкостью. Кроме того, такая стрельба подразумевала большой невосполнимый расход стрел и болтов. На охоте же так не стреляли вообще никогда. В остальных случаях, дальность прямого прицельного выстрела была вполне сопоставима с таковой у раннего гладкоствольного огнестрела: в пределах 35, максимум, 50 метров. А вот пробивное действие пули играло огромную роль и на охоте, и на войне. Стрела, даже довольно тяжелая, легко отклоняется от цели любой веткой, густой травой и не может преодолеть даже сравнительно легкую преграду, вроде деревянного щита. Пуля, обладая кинетической энергией в 6-8 раз большей, чем любая стрела, на подобные «помехи» просто «не обращает внимания». Да, встретившись с веткой или некой твердой поверхностью под острым углом, круглая пуля может рикошетировать. Но стрела сделает это с намного большей вероятностью. В результате, огнестрел позволяет поражать дичь или супостата сквозь густую растительность, даже когда цель не полностью видна, стреляя по движению: а вот лучник себе такой стрельбы позволить не может.
Про разнообразное защитное вооружение, щиты, павезы, доспехи и всяческие элементы снаряжения и речи нет. От стрел, к примеру, вполне адекватной защитой считалась куртка из толстой кожи, плотная шинельная скатка, и тому подобные «бронежилеты», а при бегстве нередко спасал вещевой мешок на спине. Противопульная защита, с самого начала, была весьма тяжела, дорога и трудоемка в изготовлении, и имела серьезные ограничения в использовании.
В третьих, и этот момент многие забывают, огнестрел был проще по устройству и доступнее. Да-да. Несмотря на то, что порох и свинец охотник-одиночка сам себе сделать не может, их достать в нужном количестве было, чаще всего, проще, чем изготовить метательное оружие, необходимый запас тетивы и стрел различного назначения. Стрела, особенно хорошая (а именно хорошая стрела наиболее полно раскрывает возможности лука): это весьма непростое и весьма трудоемкое в изготовлении изделие. Отнюдь не все охотники и стрелки обладали навыками, инструментом и доступом к необходимым для этого рукоделия материалам. Отлить пули, сидя у костра, было намного проще.
Весьма непростым изделием является и такой расходник, как тетива. Из чего бы ее не делали: из сухожилий, шелка или конского волоса, это был непростой процесс, которым занимались специалисты-ремесленники.
Про хороший лук, тем более, речи нет. Даже самая простая конструкция, вроде английского длинного лука, требует качественной, без сучков, трещин и иных пороков заготовки из древесины строго определенного сорта, которая столь же строго определенным образом обрабатывается, при помощи специального инструмента. И это речь про конструкцию, являющую собой, в сущности, простую обтесанную палку, цена которой была ниже, чем, скажем, стоимость тетивы, которую на нее натягивали. Что же до более сложных, композитных сложносоставных конструкций реверсивных луков «степного типа», или турецко-персидских луков со стальными кованными плечами, короче – действительно совершенных образцов, то их изготовление обходилось намного дороже и протекало дольше, чем, скажем производство винтовки с кремневым замком. Над одним хорошим луком мастер вполне был способен проработать несколько месяцев. И стоил такой лук соответственно. Впрочем, у большинства народов мира ничего подобного просто никогда и не было.
Достаточно высокая стоимость изготовления качественных стрел определяла их вечный дефицит. Он, в свою очередь, во многом нивелировал такое известное достоинство лука перед простым огнестрелом, как скорострельность. Да, дульнозарядное оружие с фитильным, колесцовым или ударным кремневым замком перезаряжалось долго: не менее 25 секунд опытным стрелком. Но выстрелов стрелок с мушкетом или аркебузой мог носить гораздо больше, чем стрел или болтов, и на снаряжении они размещались намного удобнее. При крайней необходимости, кстати, он мог использовать в качестве снаряда любую железную или медную мелочь, а то и вовсе гладкий камешек подходящего размера: и на небольших расстояниях они работали не хуже свинца. Был бы порох. Опытный лучник, используя охотничий лук с относительно небольшой силой натяжения, может выпустить 7-8 стрел в промежуток времени, когда первая из них только долетала до цели. Вот только, весьма возможно, это и был весь его носимый боезапас, или большая его часть.
Кроме того, попадая в зверя или тело врага, стрела очень часто ломалась. Нередко, при попадании в кость или ствол дерева, раскалывался и наконечник, изготовленный из хрупкого твердого материала (камня, стекла, кости). Пуля же, извлеченная из тела дичи и повторно переплавленная, была ничем не хуже новой.
В четвертых, и это тоже важный момент, высокая начальная скорость пули делала намного результативнее стрельбу по подвижным целям с упреждением. В принципе, при стрельбе из лука поразить подвижную мишень надежно можно было в трех случаях: при движении прямо на стрелка; при движении прямо от стрелка; и на предельно-малой дистанции. Ну, конечно, был еще вариант «от балды», когда вероятность попадания повышалась за счет числа выпущенных стрел. А огнестрел, даже ранний, где с момента срабатывания замка до выстрела, нередко, проходило до секунды, резко повышал вероятность попадания, например, по бегущему оленю, бизону, или всаднику против лука или арбалета. Когда же ударный замок достиг достаточно высокой степени совершенства, стрельба эта стала вполне нормальной и на войне, и на охоте. Да, по цели типа хаотически мелькающего между деревьями бегущего кабана попасть сложно и из современной винтовки или ружья. Но из лука – неизмеримо труднее. К тому же, гладкоствольному огнестрелу доступна не только пуля, в качестве боеприпаса, но, также, и дробь с картечью, причем, разного размера и назначения. Выстрелить из лука сразу двумя стрелами, в принципе, возможно, но уже пять-шесть стрел в него зарядить никак не получится.
Наконец, про чувствительность раннего огнестрела к погодным условиям, особенно к влажности. Да, она изрядна: черный порох весьма гигроскопичен и впитывает влагу, как губка.
Но, во-первых, метательное оружие тоже существенно меняет свойства, по мере намокания тетивы. Настолько, что теряет до четверти убойной силы. Кроме того, мокрая тетива быстрее растягивалась, и утрачивала силу натяжения. Поэтому луки и арбалеты, также, старались не использовать в условиях повышенной влажности, а тетивы прятали от воды куда подальше – в ладанки, или в подкладку шапки.
Во-вторых же, стрельба из дульнозарядного оружия под дождем или в густом тумане затруднена, но не невозможна. Путем нехитрых манипуляций, вроде накрывания замка заряженного ружья специальным чехлом из промасленной ткани или кожи, вкупе с затыканием дульного среза «кляпом» из того же материала, ружья научились держать пригодными как минимум к одному залпу-выстрелу даже под проливным дождем. Что, нередко, и осуществляли в ходе войн, коих в период господства дульнозарядного оружия случилось немало.
В целом, можно сказать, что люди, которые сознательно выбирали огнестрел, не прогадали, а вот те, кто держался за лук, как традиционное оружие и наследие предков, наоборот, оказывались в хвосте прогресса и быстро сходили со сцены, не выдерживая конкуренции более продвинутых и напористых соседей.
Большая часть достоинств лука, которые кажутся очевидными, на деле не столь однозначны.
Поэтому сейчас лук занимает свое место спортивного и, ограниченно, охотничьего снаряда, вполне заслуженно. И это ничуть не принижает его достоинств, которые тысячелетиями помогали нашим предкам побеждать и выживать.