Кирила Петрович Троекуров – "старинный русский барин", чьё "богатство, знатный род и связи давали ему большой вес": "соседи рады были угождать малейшим его прихотям, губернские чиновники трепетали при его имени". На формирование характера Троекурова повлиял и его “пылкий нрав”: он был груб и примитивно прям. Слова честность и честь были для него пустым звуком. Окружающие постоянно находились в страхе, что он по любой незначительной причине может выйти из себя.
Троекуров "принимал знаки подобострастия" как должное и был уверен, что обладает безграничной властью не только над своими крепостными людьми, но и над всеми соседями - дворянами. Дом его всегда был полон гостями, "готовыми тешить его барскую праздность". Чтобы жизнь не казалась скучной, он устраивал "шумные, а иногда и буйные… увеселения", настоящие пиры, на которых чувствовал себя настоящим королем.
Троекуров – ограниченный в умственном отношении человек. Его главные развлечения: пьянство, обильная еда, охота, грубые шутки над гостями. Он развратен: устроил для себя гарем из “шестнадцати горничных”, под окнами его бегало немало босых ребятишек, похожих на него. Чтобы удовлетворить уязвлённое самолюбие, Троекуров затевает судебную тяжбу с лучшим другом, устраивает для гувернёра француза унизительное испытание на смелость, принуждает любимую дочь заключить неравный брак.
Однако Пушкин неоднократно подчеркивает врожденную доброту души Кирилы Петровича: “от природы не был он корыстолюбив”, “совесть его роптала”. Грубость и властолюбие Троекурова не способны до конца истребить в нем “чувства более благородные”. Усыновил незаконнорожденного (от француженки-гувернантки Мими) сына Сашу. Способен по достоинству оценить независимость Андрея Гавриловича, тяжелая болезнь которого после несправедливого решения суда рождают у Троекурова раскаяние и сострадание. Мужество Дефоржа во время «шутки» с медведем вызывает восхищение, дерзость и смелость разбойника Дубровского- уважение.
При этом он проявляет упорство и непреклонность в решении не отменять брак дочери с князем Верейским. Хотя и “был тронут” слезами и мольбами Маши, но “скрыл свое смущение”.
Совсем другим предстаёт перед нами князь Верейский, владелец имения Арбатово, находившегося по соседству с имением Троекурова. Князь большую часть жизни прожил за границей и впервые приехал в родовое имение уже 50-летним обладателем великосветских манер. Господский дом "во вкусе английских замков", прекрасные картины на стенах его дома, "чистые и весёлые избы крестьян","густо-зелёный луг, на коем паслись швейцарские коровы", "пространный парк" с широким озером и островами на нём. - всё изобличало в нём утончённого эстета. Верейский выглядел гораздо старше своего возраста, так как его здоровье подорвали "излишества всякого рода", но всё же "наружность его была приятна". Князь изящно одевается, умеет быть любезным, разговорчивым, весёлым, особенно с понравившимися ему женщинами.
Он привык к светскому обществу и, приехав в Арбатово, заскучал так, что уже на третий день явился в гости к Троекурову в Покровское. Будучи, по обычаю хозяина, приглашённым на псарный двор, он в своих бархатных сапожках поторопился уйти оттуда, поднося к носу надушенный платок. Верейский вежлив, но лишён искренности: хвалит старинный сад Троекурова, хотя тот ему не нравится, так как совсем не похож на английские сады, к которым князь испытывает слабость. Верейский по натуре своей холоден, эгоистичен, расчётлив, действует только в своих интересах.
Отличаясь манерами от грубого Троекурова, Верейский, по сути, является таким же развращённым богатством и властью барином, как и Кирила Петрович. Он уверен, что положение в обществе и "3000 душ родового имения", позволяют ему просить у соседа руки его 17-летней дочери Маши, которая почти втрое моложе него. Чувства Маши его не беспокоили. "Князь о том не заботился. Он о любви не хлопотал, довольный её безмолвным согласием". Судьба Маши его не волновала, барская прихоть заглушала в нём совесть и порядочность.
Таким образом, и властный, разнузданный характер самодура Троекурова, и холодный, эгоистичный, расчётливый характер эстета Верейского сформировались под влиянием многолетнего ощущения собственного всесилия.