Понятие красоты изучает эстетика – одно из направлений философии. Всю свою историю человечество постоянно обращается к этому понятию, но итог этих обращений на удивление скупой. По сути, постоянно обсуждаются три вопроса: Где находится красота? Что делает то или иное явление красивым? Как красота влияет на человека?
По поводу расположения красоты выработалось три мнения.
Согласно первому, красота находится в природе. Только природное красиво, а человеческое — красиво по мере приближения к природному. Не случайно говорят: если «художник творит как сама природа», то получается совершенное произведение искусства. Согласно второму мнению, красота есть только в мире идеального (например, мире платоновских эйдосов или в Божественном мире), а в реальном мире она может лишь более или менее проявляться. Здесь часто говорят об «угадывании» человеком красивых форм. Сторонники третьего мнения полагают, что красивыми объекты делает человеческого восприятие. Сами по себе они не прекрасны и не безобразны. Только человек, в соответствии с национальными и культурными идеалами, наделяет объекты свойствами красоты.
Как раз эту последнюю, точку зрения фиксируют современные толковые словари. Например, словарь С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой определяет красоту как «всё красивое, прекрасное, всё то, что доставляет эстетическое и нравственное наслаждение».
По поводу сути красоты в истории философской мысли было также много разговоров, но все они, так или иначе, сводились к признанию весьма ограниченного количества признаков. Это системность, целесообразность, гармоничность и особая энергетика («сияние красоты»).
Системность объекта позволяет человеку экономить ресурсы восприятия, так как объект, в котором единство является итогом взаимодействия его разнообразных частей, непосредственно воспринимается как целое. Например, свое знакомство с картиной мы начинаем с охвата ее целиком, интуитивно улавливая соподчинение всех частей в целостном образе. И чем точнее художник передаст это соподчинение, тем более прекрасным представляется нам полотно.
Все явления мира, так или иначе, целесообразны, просто цели их существования располагаются на разных уровнях. Интуитивно выявляя эту целесообразность, мы наделяем объект чертами прекрасного. «Красота – это форма целесообразности предмета, поскольку она воспринимается в нем без представления о цели», – писал И. Кант. Действительно, не зная ботаники, мы можем не понимать целесообразности цветка, но интуитивно ощущаем ее и воспринимаем красоту цветка. В объектах искусства целесообразность воспринять труднее. Легче всего мы ощущаем цель в области прикладного искусства, когда, например, украшение прихотливой резьбой деревянного дома воспринимается как его неотъемлемая часть. Целесообразность предмета (дома и его частей) здесь легко переносится на целесообразность резного орнамента. В академических искусствах целесообразность нередко воспринимается как наличие или отсутствие лишнего. Так, в танце мы остро чувствуем лишние, нецелесообразные, движения и жесты, хотя сама цель от нас практически всегда ускользает. Здесь лаконичность является указателем на еле ощущаемую целесообразность танца.
Нередко гармонию называют сутью красоты. Но верно и обратное: красота выступает как мера гармоничности, соразмерности. А иногда даже и истинности. Именно с этой точки зрения говорят о красоте формул, красоте решений, красоте чисто технических конструкций.
Гармония, как составляющая красоты, состоит не только в целесообразном взаимодействии частей системы, но, прежде всего, в четкой метроритмической основе художественного произведения, которая проявляется в пространстве и времени. Пространственная основа ритма (пространственная гармония) более явно чувствуется в произведениях пространственных видов искусства (архитектуре, скульптуре, графике, живописи). ВременнАя основа (временнАя гармония) яснее проявляется в произведениях временных видов искусства (литература, музыка, танец, кино).
Энергетика (сияние красоты). Этим аспектом красоты более других занимались мистики разного толка. Немало на осознание красоты в данном направлении повлияло понимание света как истинно прекрасного без сведения к вещественному. Чистая энергия солнечного света воспринимается как прекрасная сама по себе, безотносительно какой-либо вещи.
Особенно остро данный аспект рассматриваемого явления проявляется в киноискусстве, театре, танце. Так как человеку легче почувствовать энергетику другого человека. Менее остро энергетика воспринимается в живописи, скульптуре, архитектуре. Хотя здесь многое зависит от восприимчивости зрителя, пластичности его внимания, его готовности меняться в процессе восприятия произведения искусства.
По поводу влияния красоты на человека почти все мыслители сходятся во мнении. Это особое эстетическое переживание, называемое «наслаждением», «удовольствием», иногда достигающее экстаза или катарсиса. Так же почти все подчеркивают, что сила этого влияния прямо зависит от подготовленности зрителя, его способности и готовности сопереживать тому, что явлено в произведении искусства. Представляется, что основа этого влияния — совпадение ритмов произведения искусства и зрителя (его дыхания, биения сердца (пульса), ритмики движений и микродвижений и пр.). Подобный резонанс значительно усиливает впечатление от произведения искусства, заставляя зрителя непосредственно сопереживать ему. И это сопереживание не сюжету, а самому произведению. Не случайно и абстрактные произведения разных видов искусства могут давать эстетическое наслаждение.