Черное молоко рассвета мы пьем его вечерами мы пьем его в полдень и утром мы пьем его ночью пьем и пьем

Сейчас очень тяжело писать в канал. Все размышления о причинах этого приводят меня к одному из самых обсуждаемых высказываний в истории немецкого литературоведения – «писать стихи после Освенцима — варварство». Эту мысль в своём эссе «Критика культуры и общество» (1951) высказал немецкий философ Теодор Адорно.

В серии из двух постов я хочу рассказать о стихотворении, которое часто изучается в контексте фразы Адорно и которое я часто со страхом и трепетом вспоминаю сейчас. И хочу рассказать о судьбе автора этого стихотворения, уроженца ныне украинского города Черновцы. Судьба, которую сейчас, к сожалению, легко прочувствовать.

Поэт Пауль Целан родился в 1920 г. в румынском (на тот момент) городе Черновицы. Еврей в немецкоязычной семье, настоящим его именем было имя Пауль Анчел (Paul Antschel). С антисемитизмом он столкнулся ещё в румынской гимназии. В 1938 г. Пауль отправился во французский Тур, чтобы изучать медицину. По пути оказался в Берлине на следующий день после еврейского погрома – стал свидетелем последствий «Хрустальной ночи».

В Туре Пауль проучился всего год, т.к. когда он приехал на летние каникулы в Черновицы, то вернуться уже не смог – началась Вторая мировая. В 1940 г. Черновицы в составе Северной Буковины были присоединены к СССР. В это время Пауль получил советское гражданство, продолжал изучать романистику в местном университете, выучил русский и работал переводчиком. Однако уже в июне 1941 г., после высылки тысяч «нежелательных элементов» в Сибирь, Пауль понял, что с советской властью ему не по пути. В то же время на СССР напала Германия. После оккупации города фашистами началось гонение евреев: тысячи были убиты, обязательным стало ношение жёлтой звезды. В созданном еврейском гетто Пауль старался продолжать писать стихи и переводил на немецкий сонеты Шекспира. В 1942 г. продолжилась депортация евреев в Транснистрию – румынское губернаторство на территории Винницкой, Одесской и Николаевской областей. Вначале забрали сестру Лео с её семьёй, затем забрали и родителей – отец погиб от тифа, а мать была расстреляна как «непригодная к труду». Самого Пауля депортировали в лагерь Табарешты в Валахии, где он получил известие о гибели родителей.

Вернулся в Черновцы Анчел лишь в 1944 г., там он поселился в родительской квартире. Пауль испытывал огромное чувство вины перед родителями, которых так и не уговорил скрыться. К этому времени относится ранняя версия «Фуги смерти» (Todesfuge) — впоследствии самого известного стихотворения поэта.

В СССР Пауль не собирался задерживаться – в 1945 г. он смог перебраться в Бухарест. Здесь он переводил на румынский Тургенева и Чехова, Лермонтова и Симонова, а подписывался псевдонимами, например, Ancel – немецкое Antschel на румынский лад. Наконец, в 1947 г. Пауль переставил буквы в фамилии Ancel и обрёл известное нам имя Paul Celan или Пауль Целан. В этом году в виде перевода на румынский увидела свет «Фуга смерти», мировую же известность «Фуга смерти» обретёт после издания на немецком в 1948 г.

СССР не окончил преследовать Целана: вскоре в Румынии была упразднена монархия, установились коммунистическая цензура и господство соцреализма в литературе. Целан бежал в Венгрию, а к 1948 г. вновь оказался в Париже, где провёл остаток жизни.

В 1952 г. Целан был приглашён в объединение немецкоязычных авторов «Группа 47», влияние поэта в Германии неуклонно росло. Однако в 1960-х гг. Целана обвинили в плагиате поэта, которого он переводил, и в том, что он выдумал смерть собственных родителей в лагерях. Коллеги почти единогласно встали на защиту поэта, но событие плохо сказалось на его душевном здоровье. В состоянии постоянного напряжения из-за продолжающегося антисемитизма в Германии, обвинений в плагиате и разногласий с издателем, Целан дважды добровольно госпитализировался. В 1970 г. Целан покончил с собой, бросившись в Сену с моста Мирабо.

Впечатляющая «Фуга смерти», о которой я напишу завтра, попала в школьные учебники Германии ещё при жизни поэта.