Нет, вы не совсем правы. Идеальное может с философской точки зрения подлежать исчислению, поэтому оно может иметь материальный эквивалент. Например, "число" - это идеальное. Число 1 или 2 - это идеальное выражение материального. Без материального носителя сама идея числа не содержит в себе никакого смысла. Например, когда я говорю слово "один" или "два", то выражаю лишь отношение к чему-то. Больше смысла имеют сочетания "один носок" или "два самолета", то есть перечисления объектов, конкретизирующих общую абстракцию отдельного числа.
Другое дело "идеальная доля" . Я бы вообще ушёл от понятия "идеальная доля" в данном случае. И Нерсесянц это понимает. "Доля" чего-то как дробная часть числа как раз очень даже может быть исчислена. А вот "гражданское право" - нет. Чем исчислить право гражданина на безопасность или на защиту от несправедливого преследования? Ничем. Так что если эта идея собственнности как особого гражданского права у Нерсесянца обосновывается тем, что оно есть у каждого, тогда оно просто есть. Тогда нет никаких долей вообще, а есть доход, который рассчитывается путём вычитания из годового бюджета затрат на содержание государства, инфраструктур промышленности, с/x и IT и социальных служб (в широком смысле слова). Всё оставшееся и есть прибыль общества, которая делится поровну между всеми, независимо от их заслуг на основании лишь гражданского права на общую гражданскую собственность.
Между прочим, такой подход мне нравится меньше, чем социализм. Потому что социализм (по крайней мере до Хрущева и его реформ) предполагал реализацию принципа "от каждого по способности - каждому по труду". Иными словами, если труд данного индивида рассматривается обществом как более редкий и важный, чем труд другого индивида, то индивид с "редкой ценностью труда" как и индивид с "высокой работоспособностью и трудовым успехом" получали больше от той общей доли прибыли общества. Профессора и доценты получали больше, чем разнорабочие, "рабочая аристократия" (люди, которые работали по 3-4, а то и по 5-6 смен подряд) получали больше, чем обычные рабочие. И это никому не казалось обидным и нарушающим принцип равенства, т.к. в данном случае принцип равенства дополняется принципом справедливости. Да, это не совсем "равно" - делить прибыль общества на неоднородные доли, но если твоя личная доля зависит напрямую от твоего личного вклада в общественное производство (принцип справедливости), тогда всё верно. Так достигается еще и потребность объективной мотивация людей к труду, т.к. за трудом следует награда за него. В системе же Нерсесянца наоборот неотчуждаемым правом становится тем, что должно быть "правообязанностью", т.е. таким правом, которое гражданин должен ежедневно и ежечасно заслуживать своим трудом. Неотчуждаемые права - это права на бесплатные социальные службы - на здравоохранение, образование и проч, это право на жизнь и право на труд. Но как только мы делаем неотчуждаемым правом не право на труд, а право на прибыль, тут же мы попадаем в ловушку - общество лишается стимула к развитию в виде утрата интереса к труду со стороны его членов.