Как помочь другу пережить смерть близкого человека?

Начнём от обратного — от того, чего не надо никогда делать, когда ваш знакомый, или близкий, или коллега по работе потерял кого-то очень близкого. Скорее всего, вы не сможете прямолинейно помочь, и он не перестанет сразу плакать.

Есть список фраз, которые мы говорим всегда в надежде, что это помогает – но не стоит их произносить. Не надо говорить «держись», не надо говорить «все будет хорошо», не надо говорить «время лечит», не надо говорить, что все пройдет и забудется, потому что в момент, когда человек потерял близкого человека, он не в том состоянии, чтобы все это воспринимать. Это звучит как что-то цинично-фальшивое и совершенно нереалистичное для его данного момента. Это, правда, очень сложный момент — потеря близкого человека, поэтому если вы действительно хотите помочь и быть тактичными, что немаловажно, вот такие фразы, они очень бестактные, неделикатные, они ранят.

Лучше молчать, чем говорить. Говорить о том, что вы рядом. «Может ли быть, что ты нуждаешься в какой-то помощи?», «Могу ли я что-то сделать для тебя?», «Я не могу себе представить, как тебе теперь больно, потому что я не терял близкого человека» — ну, вот, условно, если расшифровывать. «Я могу понять, что тебе тяжело», «Вот, я рядом. Скажи, если будет нужна помощь». И очень полезно говорить немного, потому что это такое горе, которое требует больше тишины, чем «забалтывания». Люди часто говорят «держись», и тот, у кого потеря, он вынужден для окружения все время говорить: «Да ок, норм, я справляюсь. Нормально». — «Держись!», — «Я держусь». А на самом деле, очень трудно держаться. Мы мало говорим о смерти, мы мало думаем о смерти, а смерть всегда рядом. И мало того, что мы все умрем, это еще половина беды. Мы будем хоронить близких людей, и к этому никогда нельзя быть готовыми. Если это были достаточно близкие люди, то это будет очень тяжело.

Надо помнить, что не всегда важна степень родства, степень близости. Есть такое понятие у психологов — качество контакта, качество эмоционального контакта. Иногда человек может оплакивать смерть собаки год-два-три, потому что собака была самым близким для него существом. И это не потому, что он ненормальный, что он зоофетишист, а потому что так получилось, что самый сильный эмоциональный контакт у человека был с собакой.

Это может быть просто какой-то коллега по работе, который, казалось бы, не был близким. Но выясняется, что это очень сложное переживание. Важно говорить про боль, про то, что человеку тяжело, одиноко, плохо. И все, что мы можем сделать, это предоставить пространство для другого, чтобы он знал, что здесь его выслушают, что его погладят по голове, что никто не будет говорить этих глупых фраз про что жизнь продолжается. Потому что жизнь действительно продолжится, наступит момент, когда это горе в самой острой фазе, оно отступит, оно отойдет. Но в момент, когда оно в острой фазе, про это говорить категорически неправильно.

Имеет смысл обратиться к очень близкой смежной части, когда это еще не смерть близкого человека, но получение тяжелого диагноза у близкого человека — момент, с которым тоже очень сложно справиться. Это очень тяжелый момент, потому что это первое столкновение со смертью. Человек еще не умер, но вы знаете, что у кого-то из ваших друзей плохой диагноз, или у его близкого плохой диагноз. Это очень сложное время, потому что это пролонгированная смерть, это умирание. Мы все понимаем, что этому человеку немного осталось. Мы тоже не понимаем, какие слова надо говорить. Тут тоже важно не говорить этих глупых слов про то, что все будет нормально. Человеку, у которого терминальная стадия рака, или ВИЧ/СПИДа, каких-то самых сложных, больших болезней, не надо говорить, что все будет хорошо, и какие мы будем еще огурцы весной сажать, потому что человек уже знает, что он не будет никаких сажать огурцов весной — ему страшно, ему больно. И вот в этом пространстве страха и боли, мне кажется, очень важно, чтобы мы научились иногда молчать и просто соболезновать и сочувствовать друг другу. И не говорить неправильных слов: неправильных, ранящих, обижающих. То есть мы должны открывать этот диалог, а не закрывать его. Говоря «держись» и «все будет хорошо» — ну да, наверно, у кого-нибудь когда-нибудь все будет хорошо, но, очевидно, не у меня, когда у меня вчера умерла мама. У меня нескоро будет хорошо, да? Но если мне говорят держись, ну я говорю: «Я держусь».

К сожалению, у нас потеряны практики горевания, какие-то ритуалы, связанные со смертью. Есть много вещей, которые прежде были, и они работали, они очень помогали людям справиться. Поминки, которые переходили изо дня в ночь, поддержка людей, которые носили траур. Люди носили траур и год могли быть не очень социально активны. И все понимали, что у них горе и им сочувствовали. Это было выражено в каких-то внешних вещах — в том, что носил человек, и окружение его поддерживало. Мы потеряли очень много поминальных практик, поддерживающих, — к сожалению, по ряду причин. Сейчас, наверно, не время и не место про это говорить, но то, что мы потеряли старые практики, не значит, что мы не должны придумать новые.

Мы должны придумать, как справляться вне этого контекста — пошлого такого, знаете, эге-гей-оптимизма. Вот мы сейчас все такие здоровские, мы справимся. Или там еще лучше, у человека там позавчера кто-то умер, и ему говорят: «Пойди к психологу». Ну, не надо, рано идти к психологу. Не всегда психолог поможет. Если все очень затянулось, и человек совершенно не справляется, и проходит год-два-три, и он говорит и думает только о покойном, то да, наверно, пора уже идти к психологу. Если все случилось вчера, это «смахивание» — то есть я не могу тебе сочувствовать, я не знаю, что с тобой делать, поэтому вот тебе телефон психолога. Не всегда тактично, не всегда деликатно, не всегда помогает.

По большому счету, помочь пережить потерю нельзя, потому что это процесс, который должен произойти с человеком, но можно быть добрым, доброжелательным, тактичным и деликатным тогда, когда это происходит. Создавать пространство, в котором человек может говорить о покойном, в котором человек может плакать и говорить, как ему грустно и одиноко. Помочь можно не бодрыми фразами, но участием, живым настоящим участием. Это такая вещь, которую мы редко применяем, но стоит начинать.

Постараться проводить больше времени с вашим другом, как-то переключать его внимание с этой темы. Ходите вместе с ним в кафе или в кино или просто сидите вместе дома, вспоминайте приятные моменты, связанные с этим близким человеком.