Я заметила, как сильно я изменилась с того момента. Это был примерно апрель, когда была сделана эта фотография. С моим моральным состоянием все ещё было плохо. Но это было время моего физического развития, с помощью которого я победила панические атаки. Это был долгий путь: от самой первой ночи января, когда я почувствовала страх и до того момента, пока я окончательно не справилась с ним примерно июнь. Панические атаки находились со мной 24/7 все пол года. И эти пол года были самыми ужасными и самыми прекрасными в моей жизни. Друзей у меня не было. Я все больше начинала заниматься саморазвитием, но чем умнее я становилась, тем страшенные мне было. В это можно не поверить, но в моих наушниках играли по ночам Моцарт и Бетховен. Мне приходилось приходить в школу, отсиживать 6 уроков и уходить домой, где меня ждали четыре стены, которые как будто бы держали весь этот ужас и не хотели, чтобы он уходил из моей комнаты и головы. Каждый день, не важно, где я находилась меня ни на минуту не покидала мысль о том, что я могу заболеть и умереть. Бояться смерти – это нормально для нас, но я до истерики боялась ее, что не забывала ни на минуту. Я не высыпалась. Было ощущение нереальности, как будто я не в своём теле, а наблюдаю за собой. Вся трусилась: мне тяжело было держать предметы. Самое главное, что психологи мне не помогали. И меня это пугало. Если родственники говорили о том, что кто-то умер, то меня накрывало, и я уходила плакать. Бывали моменты, когда веселилась, но на секунду вспомнив о смерти, я моментально забывала обо всем хорошем. Как будто это приходили дименторы, которые высасывали из меня всю радость. Мне не помогало ничего. Я все время думала об этом. Папа брал меня в поездку в Краснодар. Я ехала и думала «Хочу, чтобы этот ужас прекратился. Я боюсь. Я устала». Когда мы приезжали и гуляли по парку, мне становилось легче. В новом месте на пару часов я забывала все плохое, но вернувшись домой, я снова погружалась в депрессию, панику, страх. Да, это все было вместе. Я стала увлекаться фотографией. Я всем сердцем полюбила свои фотографии, описывающие мое состояние. На тот момент у меня даже не было фотографий, где я улыбалась. При этом они были очень эстетичны. Но наступил день очередной поездки в Краснодар, когда я потеряла фотоаппарат. Никто даже представить не может, как это тяжело для человека, у которого каждый день – ад, когда он чувствует, что устал от себя и своих мыслей. Люди меня не радовали, мне не хотелось ни с кем общаться.
Но однажды, когда мы с папой возвращались домой от моей сестры, он предложил мне пробежаться. Я согласилась, я же не думала, что это будет так тяжело. Мы бежали, и папа рассказывал мне о том, как он бегал по этим улицам, когда был молодой и думал о том, что когда нибудь он будет бегать здесь со своими детьми. Пробежка мне не сильно понравилась, потому что мое здоровье меня тогда подводило, а за зиму я набрала лишние килограммы. Я тогда весила 64 при том, что была намного ниже. Но шли дни. Каждый день я переживала все больше и больше и уже не надеялась, что когда-нибудь это пройдёт. Тогда я сильно запустила учебу. Мне было наплевать на все, потому что у себя в голове я поставила себе диагноз. Но я начала хорошо общаться со своим будущим парнем. Когда я приходила в школу, он поднимал мне настроение, но когда я возвращалась домой, мне приходилось быть наедине со своими мыслями. Тогда он начал мне нравиться, потому что это был единственный человек, с которым я забывала все это. Шло время, и паника начала настигать меня и при общении в школе со своим парнем. Кстати, тогда я уже бегала. После пробежки с папой, я вышла на следующий день. Пробежала столько же, а устала сильнее, но это не заставило меня сидеть дома. Я начала бегать. День за днём с музыкой в ушах и шагомером, я пробегала все больше и больше. Это начиналось от одной улицы, а с каждым днём увеличивалось. У меня была зависимость от бега. Вырабатывалось много эндорфина после каждой пробежки. Во время пробежки я успевала подумать о хорошем и на все это время забывала о плохом. Приходя домой, я ещё долго не вспоминала о плохом и спокойной ложилась спать. Каждый день я ждала пока наступит вечер, чтобы наконец таки побежать. Во время бега я чувствовала себя свободной, я забывала обо всем, я не чувствовала, что зависима от эти мыслей. Все удивлялись, как мне не лень бегать, но для меня это не была тренировка с целью похудеть, привести своё тело в порядок, хотя это тоже произошло. Для меня это было неким отдыхом. Когда родители спрашивали каждый день, куда я, они удивлялись, что прошло столько времени, а я все ещё бегаю. С каждым разом больше и больше. Когда я прибегала домой, у меня сильно кружилась голова. И было такое чувство, что я сейчас упаду в обморок, но это, опять же, меня не останавливало. Мне нравилось издеваться над своим физическим состоянием, что помогало мне справиться с моральным. Случались моменты, когда мама говорила, чтобы я передохнула, но я отказывалась, потому что мне нужна была ещё одна порция эндорфина. Я увеличивала километраж больше и больше, чтобы увеличить прилив. Все эти пол года прошли так. Летом я часто выходила бегать, но не каждый день. Тогда я добралась уже до двенадцати километров в четыре утра, которые давались мне достаточно легко.
А сейчас я очень скучаю за теми моментами, но мне тяжело вернуться