Могла ли обвинённая в колдовстве женщина рассчитывать на защиту: показания свидетелей, кого-то наподобие адвоката?

Как правило, таким судам предшествовали допросы с пристрастием и пытки, под которыми обвиненные в колдовстве во всем и сознавались. В ходу также были осмотры, которые выявляли у подозреваемых наличие "ведьминой метки ": считалось, что колдовство (связь с дьяволом) отпечатывается на человеческом теле, и любая подозрительная родинка, родимое пятно и иная пигментация служило доказательством, что женщина или мужчина (их тоже судили) виновны в колдовстве. Принцип права In dubio pro reo — "в случае сомнения в пользу обвиняемого" — к таким судам не применялся, потому что сомнений в виновности не возникало: вот вам и метка, и показания свидетелей, и само признание. А если вина безусловна, то о какой защите может идти речь?

Для ареста и суда над предполагаемой ведьмой было в общем-то достаточно доноса или публичного обвинения со стороны местных жителей. Такие обвинения могли выдвинуть даже дети: знаменитый процесс над салемскими ведьмами начался с того, что 9-летняя Элизабет Пэррис и 11-летняя Эбигейл Уильямс, подвергшиеся неизвестной болезни, указали на бывшую служанку Титубу как на предполагаемую ведьму и виновницу их недуга. Иногда подозреваемых подвергали смертельным испытаниям, чтобы определить, являются они ведьмами или нет (например, известное испытание водой); иногда свершалось общественное "правосудие" — самосуд.

Из своей области исследований — занимаюсь историей акушерства и родовспоможения — я узнала об исследовании Дэвида Харли. В 1990 году он опубликовал статью, фокусом которой стал миф «ведьмы-повитухи», фигура которой часто упоминалась в английской традиционной историографии истории медицины. Ему удалось доказать, что этот образ был искусственно создан врачами-мужчинами, претендовавшими на профессиональную монополию в области родовспоможения. Работая с протоколами судебный заседаний, Харли опроверг тот факт, что повитухи привлекались к судебным разбирательствам за колдовство. Напротив, такое занятие обязывало их вести себя порядочно и благонадежно и даже давало иммунитет в случае обвинения в колдовстве. То есть у какого-то числа женщин, хоть и небольшого, какая-то защита все же была. 

Harley, David. “Historians as Demonologists: The Myth of the Midwife-witch”. Social History of Medicine 3, no. 1 (1990): 1–26.