Является ли язык границей мышления?

Проблема заключается в том, что разделение мышления и языка -это искусственная граница, о которой Витгенштейн не говорил. Мышление и язык представляют неразрывное целое, и вместе формируют границу мира [опыта, воспринимаемого, конструируемого]- это если про то, о чем Витгенштейн действительно говорил, когда говорил "Границы моего языка означают границы моего мира" (с).  Причем это такая старая, библейская история, про то, что "вначале было Слово" и про то, что первое, чем занялся  Адам в раю -это всему раздал имена. Хайдеггер по-другому но про эту же тему говорит, что λόγος (логос, понятие древнегреческой философии, означающее одновременно «слово» и «понятие», язык=мышление)- это такая лопата, которая выколупывает отдельные фрагменты из длящегося и цельнопроисходящего фюзиса. Без логоса мир, бытие нас погребли бы под собой всей целокупной и недискретной длящейся  массой.

Указание пальцем это тоже часть языковой/коммуникативной системы в широком смысле слова, ибо имеет целью передать какое-то значение тому, кто его предположительно воспримет как указание, а не, например, демонстрацию самого пальца. Покажите пальцем в тигра, и пальца не станет вместе с рукой-это весомый аргумент в пользу того, что жест рассчитан на предсуществующую конвенциональную систему знаков, коей и является язык. Даже показывая пальцем, внутри себя указывающий уже имеет понятия "пальца", "указывать",  и слово-генерализатор "это", которое подставляется вместо всего, для чего нет слов.  И указывающий уже отделил то, на что он показывает от всей остальной массы фюзиса, произведя операцию дифференциации, что само по себе предполагает разделение на "то" и "это", что является уже языковыми категориями. Это про показывание пальцем - не аргумент)

Наконец, про "сепульки". Определяя "слова через друг друга", человек и совершает мыслительный акт. Вообще мышление представляет собой бесконечное комбинирование слов=понятий в различных логических отношениях друг к другу с целью расширения границ [освоенного мной ] мира. Я осваиваю мир через установление отношений между собой и отдельными его частями и между отдельными частями мира между собой. Мир за границами моего языка неосвоен - с этой точки зрения между мной и миром нет отношений за пределами языка=мышления. Визуально это можно себе представить через Хайдеггеровскую метафору проСвета. Представим, что наше мышление-язык это просвет в темноте. Вот то, что попадает в его свет, то освоено/существует; всё, что не попадает - о том мы не знаем, существует оно или нет. Если же я буду упрямиться и говорить/показывать пальцем в то, что находится в темноте, я уже вписываю это в простейшую языковую/мыслительную модель "[я утверждаю, что] это есть" и тем впускаю "это" в мир. Чем шире я держу просвет открытым, тем больший периметр мира впускает мой язык-мышление в свои границы.

Человек может мыслить не только вербально, но и образно, чувственно… В слова мы только облекаем мысль, когда она уже созрела, чтобы поделиться ею с другими. А если слова трудно найти, но есть понимание, то его можно выразить через творчество, поступки, деятельность… 

Думаю, что да. Мыслю я исключительно теми словами, которыми говорю. Чем больше запас слов, тем шире расплываются паровые поля до алых горизонтов. 

Хотя, конечно есть во мне что-то, что вне языка, но объяснимым это становится лишь тогда, когда обретает  основу в виде слова. 

Мысль хорошая, что "пытаясь определить слова друг через друга, мы неизбежно сталкиваемся с «сепульками»". На самом деле так. Это ограничение, но только с одной стороны. Ибо мысль может быть не только в определении понятий, но и в открытии новых взаимосвязей между ними. 

вне языка нет понимания, которое можно передать другим. То есть можно сожрать кислоты и ощутить неимоверный инсайт, но при попытке пересказать это другим, вряд ли выдашь что-то, кроме сакраментального "вечность пахнет нефтью".

Поэтому - да, язык является границей мышления, не индивидуального - но общественного.