РОБЕРТ ОППЕНГЕЙМЕР И МАКС БОРН

В 1926 году, в самый горячий период становления квантовой механики, 22-летний Роберт Оппенгеймер приехал в Гёттинген, чтобы учиться теоретической физике у Макса Борна. Юноша быстро схватывал новый материал, отличался сообразительностью и неплохой подготовкой, но его поведение на семинаре гёттингенского профессора быстро восстановило против него всех слушателей. Роберт мог прервать любого докладчика, не обращая внимания на его возраст и заслуги, подбежать к доске и показать, как тот или иной вывод можно получить логичнее или проще. Другим слушателям семинара это явно не нравилось. Попытки профессора мягко напомнить энергичному американцу о правилах корректного поведения на научном семинаре оказались безуспешными. В конце концов терпение слушателей лопнуло, и Борн получил от них письменный ультиматум. Организатором этого действа была любимица Борна талантливая студентка Мария Гёпперт (Maria Göppert), будущий лауреат Нобелевской премии по физике.

Альберт Эйнштейн и Роберт Оппенгеймер. 1947 год. si.edu

На листе бумаги, который выглядел как кусок пергамента, в стиле средневекового документа была составлена угроза: сообщалось, что все участники семинара будут его бойкотировать, если не прекратятся постоянные попытки прервать докладчиков.

Интеллигентный профессор не знал, как поступить. Напрямую вступать в конфликт со своим студентом из Америки он не хотел и нашел другой выход: оставил документ на лекторском пульте так, чтобы его содержание было хорошо видно тому, кто подойдет к доске, а сам на несколько минут покинул аудиторию.

Расчет полностью оправдался. Когда Борн вернулся, он нашел Оппенгеймера бледным и непривычно молчаливым. После этого американец прекратил прерывать докладчиков.

Щепетильный Макс Борн опасался, что нанес гордому молодому человеку смертельную обиду, но тот внешне это ничем не выказал. А после успешной защиты преподнес профессору ценный подарок — оригинальное издание «Аналитической механики» Лагранжа.

Однако Борна после этого эпизода никогда не приглашали в Принстон, в Институт перспективных исследований, которым после войны руководил его бывший студент, хотя многие физики-теоретики побывали там по приглашению Оппенгеймера. В своих воспоминаниях Макс Борн подчеркивает, что не знает точной причины, почему его не приглашали. Может быть, помимо личной обиды, сыграл свою роль отказ Борна участвовать в атомных проектах.