Такие вопросы закономерны, поскольку при одном взгляде на афишу очевидно, что проект непросто устроен. Если отвечать коротко, можно ничего не знать перед просмотром. Это всегда дает интересный эффект: когда прикасаешься к искусству как инопланетянин, можно увидеть тонкости, которые другие могут пропустить, потому что им мешают знания. У объединения «Мир искусства» такая стратегия очень приветствовалась: давайте ощущать реальность так, как будто вчера упали на Землю — особая острота взгляда.
Но, конечно, можно и подготовиться, если хотите.
«Золотой осел» — знаменитый роман Апулея. Несмотря на то, что от автора нас отделяет двадцать веков, читать текст легко и приятно. В случае русскоязычной версии это еще и заслуга выдающегося писателя и переводчика Михаила Кузмина. История о юноше Луцие, превращенном в осла и вынужденном пройти путь некой инициации прежде чем вернуть себе прежний облик, — лежит в основе проекта Бориса Юхананова. Сюжетных линий много. От основной линии Луция то и дело ответвляются отдельные истории — это «милетское письмо». Так что последовательную историю в хронологической логике вы вряд ли увидите на сцене. Но основные этапы пути Луция соблюдены и разделены на три спектакля: «Мохнатая», «Город», «Белая». На языке проекта они называются композициями.
Фото Андрея Безукладникова
Почему композиции, а не спектакли? Здесь немного об истории и устройстве проекта. У «Золотого осла» есть еще подназвание «Разомкнутое пространство работы». В чем суть разомкнутости и что за пространство? На протяжении нескольких лет «Золотой осел» был площадкой для творчества нескольких сотен человек: режиссеры, актеры, художники, перформеры, танцоры могли попробовать показать свою сценическую зарисовку на тему романа Апулея. Впрочем, большинство принимало эти условия настолько гибко, что зачастую догадаться о связи с книгой было сложно. Все это длилось сессиями по пять дней. Борис Юхананов сидел в первом ряду на каждом показе и комментировал. Пока все звучит как довольно обычная лабораторная работа. Но уникальность этих сессий была в том, что прийти на них мог любой зритель по билету. Иногда это ощущалось, как присутствие на актерском экзамене: люди на сцене что-то делают, а экзаменатор разбирает этюд. А иногда все оборачивалось совершенно безумным перформансом, так что сложно было понять, люди в зале вокруг тебя — настоящие зрители или подсадные, происходящее на сцене — отрепетировано или возникает спонтанно, Юхананов играет роль или на самом деле от себя сейчас все говорит? С учетом того, что вы ходите на это пять дней подряд и проводите внутри целый день, стоит ли уточнять, что отношения с реальностью начинают складываться особенные.
Фото Олимпии Орловой
При всей неуловимости происходящего и невозможности дать этому хоть какое-то определение, это действительно была непрерывно идущая работа. Многие из «модулей» (так на языке проекта назывались эти этюды) впоследствии дорабатывались и входили в композиции. Еще раз, чтобы не запутаться: каждая сессия проекта длилась пять дней, днем — модули, вечером — одна из композиций. Но композиций же три, а дней пять. Да, все верно, они игрались в таком порядке: «Мохнатая», «Белая», «Город», «Мохнатая», «Белая».
Особенно любопытно было вновь и вновь приходить на очередную сессию проекта (раз в несколько месяцев) еще и для того, чтобы увидеть, как преобразились эти композиции. Основной каркас всегда был неизменен. Но коррективы вносились по мере того, каким контекстом обрастал проект со временем. Некоторые эпизоды из модулей могли попасть в композицию. И даже из внесценической реальности. Например, как-то во время перерыва между модулями Юхананов уговаривал зрителей пойти на перекур — те неуверенно переглядывались, пытаясь понять, продолжается ли игра, или правда можно выйти. Часть все-таки решилась проследовать во двор театра, где режиссер устроил небольшую интермедию, снятую на видео фотографом Андреем Безукладниковым, после чего всем было сказано застыть на месте. Эффект остановившегося времени вдруг нарушил проходивший мимо строитель. На следующей сессии этот эпизод оказался внутри композиции «Город». Участник проекта, режиссер Клим Козинский вставал с места в первом ряду и настойчиво предлагал зрителям выйти, слово в слово дублируя сказанное некогда Юханановым, а на заднике показывали то самое видео из курилки.
Фото Андрея Безукладникова
Каждый раз добавлялись новые детали костюмов, реквизит, элементы декораций. То есть проект как бы обогащал сам себя и разрастался. Причем ресурсы брал парадоксально тоже из самого себя (ну, и из романа Апулея, само собой). Одна часть — непредсказуемые, пульсирующие модули — питала другую — строгие, постановочные композиции.
«Золотой осел» стал сферическим зеркалом, в которое попадает и сам театр, и зрители, и окружающая нас реальность. И преломляется все таким образом, что сложно отличить одно от другого. Сегодня «Разомкнутое пространство работы», то есть модули, сомкнулось обратно, чтобы однажды открыться вновь где-нибудь еще, а зрители все еще могут увидеть три композиции проекта, в том виде, который они обрели, пройдя через множество метаморфоз через каждую новую сессию «Золотого осла».
Расписание как всегда на сайте Электротеатра.
Первый
Анонимный ответ22 декабря 2021
Оказаться от просмотра, больно задумчиво :-) Один раз был в Электротеатре и зарекся после этого. Юхананов, конечно, большой фантазер, но скушно же :-)