В общем случае выбор между сохранением объема ЗВР и поддержанием курса национальной валюты зависит от очень большого числа факторов: степени развития финансового рынка, размера экономики, природы кризисных явлений, политических рейтингов и т.п.
В случае с РФ, положительных сторон у недавнего решения перейти к плавающему курсу было все-таки больше, чем негативных. В этом отношении интересно сравнить реакцию властей и макроэкономические последствия кризисов 2008-2009 и 2014-2015 года. Несмотря на очень схожие внешние предпосылки в виде резкого падения цен на нефть и рост геополитических рисков, власти использовали кардинально различающиеся стратегии по его купированию. Так, благодаря масштабным валютным интервенциям Центробанка в прошлый кризис рубль гораздо менее заметно ослаб к бивалютной корзине по сравнению с текущими уровнями. Соответственно – потребительская инфляция тогда росла менее заметными темпами из-за отсутствия девальвационного шока. Неудивительно, что, на этом фоне, реальные доходы населения не снижались. Впрочем, ценой подобной политики регулятора стал резкий рост безработицы и обвал промпроизводства т.к. крепкий рубль негативно сказался на конкурентоспособности российских предприятий в условиях кризиса. В нынешний кризис 2014-2015 года правительство и ЦБ частично учли предыдущие ошибки и отпустили рубль в «свободное плавание». Это закономерно привело к краткосрочному (по макроэкономическим меркам) всплеску инфляции, росту процентных ставок в экономике и резкому падению реальных доходов населения. Однако, безработица почти не выросла – сейчас она близка к своим историческим минимумам еще со времен распада СССР. Так же, экономика сейчас сокращается явно гораздо меньшими темпами т.к. слабый рубль в т.ч. поддерживает промпроизводство. Само собой, немаловажным итогом политики свободного курсообразования стало сохранение ЗВР РФ, что особенно актуально в условиях закрытия внешних финансовых рынков заимствований из-за санкций. Так же, без отпущенного в свободное плавание рубля невозможно было бы достичь устойчивого снижения монетарной инфляции в долгосрочной перспективе ниже 6-8% из-за невозможности реализации политики инфляционного таргетирования.