Мы не знаем ни точного числа заговорщиков, ни точного числа ран на теле Цезаря. Что касается участников заговора, то по данным Николая Дамасского их было свыше 80 (Vita Aug.: FGrH, frag. 130), по данным Светония – свыше 60 (Suet., Iul., 80, 4). Опять же, Николай Дамасский насчитывает 35 ран, однако Плутарх (Caes., 67), Светоний (Iul., 82, 2) и Аппиан (Bell. civ., I, 117) говорят о 23 ранах, но при этом Плутарх ссылается на общее мнение, а Аппиан говорит о 23 как о максимально допустимом числе, т.е. оба автора имели на руках обширную письменную традицию. Р. Этьен в своей книге о Цезаре резонно полагает, что расширение числа заговорщиков до 60 и 80 человек является примером склонности античной традиции к драматургии и что 23 раны свидетельствуют о 24 заговорщиках (Требоний отвлекал разговором консула Антония: Plut., Brut., 17; App., Bell. civ., I, 117). В принципе, это мнение более чем резонно. Однако даже если допустить, что заговорщиков было больше, чем 24, то совершенно очевидно, что не все сочувствующие или разделяющие позицию лидеров заговора могли присутствовать в сенате (они необязательно были сенаторами) или попросту смогли бы решиться нанести Цезарю удар. Античная традиция рисует смерть Цезаря ужасной: под градом болезненных ударов он долго метался, сами заговорщики в сутолоке ранили друг друга. Дополнительный хаос создавал и страх прочих сенаторов, которые бросились бежать, толкаясь на выходе. Совершенно очевидно, что действия заговорщиков не были механически продуманы до мельчайших подробностей.