Если вернуть коммунизм на научную почву, то почему бы и нет? :)
То, что теория пролетарской революции провалилась, можно было заметить еще около сотни лет назад, почти сразу после Гражданской: уничтожение частной собственности на средства производства и их национализация не привели к их обобществлению (наемные рабочие остались все так же отчуждены от них, всем распоряжались советские чиновники), а демократия не дала никакой власти рабочим, которые не умели и не хотели сколько-нибудь активно ею пользоваться, либо доверяясь своим "дорогим вождям", либо считая что все равно не могут ничего изменить. То есть не получилось ни обобществления, ни настоящей диктатуры пролетариата (власти рабочих), - общество осталось все в том же способе производства, основанном на эксплуатации наемного труда, только этой эксплуатацией теперь занималось государство в лице партийных и государственных чиновников.
Пролетарская революция не оказалась способом перехода к новому, более совершенному способу производства.
Однако большевики к тому моменту уже сделались Властью, потребность ее удержания начала влиять на их умы и деятельность, и они не могли признать свое поражение даже перед самими собой. Поэтому текущие цели были объявлены достигнутыми, а все положения теории, которая привела их к власти, были зацементированы, задогматизированы, и коммунизм таким образом был превращен из науки в религию. И почти все, кто отвечают на обсуждаемый здесь вопрос, теперь понимают под "научным коммунизмом" только то, чем он был в СССР, - антинаучный набор мертвых религиозных догм. А в таком качестве он, конечно, никаких перспектив не имеет.
Но означал ли крах теории пролетарской революции конец для всего коммунизма? То, что эта теория не сработала, никак не затронуло исторический материализм в целом. Это означало только, что переход к следующему способу производства имеет какой-то иной механизм, не через пролетарскую революцию. При этом доказанная всей предыдущей историей зависимость устройства общества от уровня развития производительных сил оставалась полностью в силе. Это означало, что надо просто искать другой путь к коммунизму, - через дальнейшее развитие производительных сил и поиск технологий, которые все-таки породят иные, не эксплуататорские отношения между людьми.
Правда, заодно ставилось под вопрос, что следующий способ производства будет именно коммунистическим. Но само коммунистическое понимание, что ресурсы должны распределяться в соответствии с потребностью в них, а не способностью их урвать, купить, заработать, добыть иным способом, - оно тоже остается ничем не скомпрометированным. А это значит, что развитие в этом направлении не только может, но и будет продолжаться, хоть и не обязательно конечный результат будет достигнут быстро и в полном объеме.
Мы можем это наблюдать даже на современном, вполне капиталистическом обществе: все социальные программы и гарантии строятся именно по коммунистическому принципу.
Что дало бы СССР сохранение коммунизма на научной основе? Рассмотрим маловероятный оптимальный сценарий. Прежде всего, понимание сущности получившегося в результате революции общества, позволило бы более грамотно строить экономику и социальную политику.
Для действующего способа производства оптимальным по-видимому является сильное, доминирующее государство при достаточно развитом рынке, чтобы автоматически компенсировать неизбежные упущения управляющего экономикой "в ручном режиме" государства. Вместо грабежа, истребления и изгнания частных предпринимателей, государству пришлось бы с ними сотрудничать. Индустриализация села прошла бы более мягко и эффективно. Удалось бы не только избежать голода и миллионных жертв, но и сохранить экспорт зерна и приток валюты для индустриализации города. Удалось бы сохранить и вернуть часть дореволюционных кадров.
Правильно понимая классовую эксплуататорскую сущность своего государства, большевики бы более осмысленно следили за чистотой своих рядов. Удалось бы избежать многих перегибов и злоупотреблений.
Осознание и признание близкого родства систем сделало бы идеологическое противостояние с Западом менее жестким. Возможно даже удалось бы избежать натравливания Гитлера на СССР и совместно задушить фашизм еще во второй половине 30-х годов.
Вместо застоя своего позднего периода, СССР, наоборот, получил бы экономическое преимущество, благодаря более грамотной структуре экономики. А если бы западные страны переняли наш опыт сильного государства, то с ними было бы проще договариваться о сотрудничестве.
Но, главное, - активно велись бы поиски технологий, на которых можно было бы построить что-то похожее на коммунистический способ производства. Жак Фреско пришел к своей идее ресурсо-ориентированной, безденежной экономики, не имея механизма ее реализации. Поэтому он, подобно советским фантазерам в нашей реальной истории, рассчитывал на изобилие ресурсов. Однако при сохранении научного подхода к развитию общества, советские исследователи искали бы более реалистичные экономические механизмы, способные выполнять функции денег, не создавая присущие им негативные побочные эффекты.
В качестве отдаленного прототипа такого механизма можно рассматривать многие из так называемых дополнительных валют, предназначенные для взаимного развития взаимодействующих через них производств и специально регулируемые так, чтобы они не годились для непроизводительного накопления в виде мертвых сокровищ. Старейшая из них функционирует еще с тридцатых годов прошлого века. Не исключено, что СССР перешел бы на подобную валюту, но как минимум, внимательно следил бы за опытом их использования.
Поэтому нет сомнения, что при появлении вычислительной техники, был бы замечен ее потенциал для применения в подобных целях, - через прямую связь между производителями и потребителями их продукции, прямой учет потребностей и наличных ресурсов для их удовлетворения.
В реальности еще в 50-е годы появилась идея прототипа сети вычислительных центров для управления советской экономикой, позднее - проект ОГАС. Но советские учетные организации, опасаясь конкуренции и разоблачения приписок, на которых держалось "выполнение и перевыполнение" планов в СССР, всячески тормозили, а затем и вовсе похоронили этот проект. При активном же поиске на государственном уровне технологий, которые выполняли бы как раз эти функции, сделать это было бы гораздо сложнее.
Американские историки позднее признавали, что в случае реализации проекта ОГАС, СССР мог бы намного опередить США в реализации компьютерных сетей. А при целенаправленном их использовании для построения безденежной, ресурсо-ориентированной экономики, вполне вероятно, что мы бы уже сейчас жили в обществе, которое можно было бы назвать коммунистическим.
Но этим не поздно заняться и сейчас. Инфраструктура, не только позволяющая, но и реально используемая для прямой связи между потребителями и поставщиками ресурсов, развивается. Уже сейчас, на современной вычислительной технике и связи через Интернет, можно строить ассоциации производств, обменивающихся ресурсами в соответствии с потребностью всей такой системы в развитии, а не финансовыми возможностями каждого из ее узлов. В пределе это должно привести к образованию совсем другой экономики, в которой невозможно будет накапливать персональное экономическое могущество для использования в эгоистических целях, развитие производств будет строго соответствовать потребности в их продукции, а не финансовым возможностям их владельцев, а сами производители будут свободны от экономического принуждения к труду, так как их благосостояние будет зависеть только от возможностей общества. (Если кто беспокоится насчет стимулов к труду, часть про принуждение могут проигнорировать, - она все равно не будет реализована, если без нее экономика не сможет полноценно работать, - но вообще-то потребность в самореализации есть у каждого человека, а в таком обществе возможности для нее, поток ресурсов для этого будет напрямую зависеть от того, какую пользу наша деятельность приносит другим людям).
..Так что потенциал-то у действительно научного коммунизма огромный, - он способен в ближайшие десятилетия полностью изменить облик человечества к лучшему. Вот только будет ли он востребован?