Советую почитать Эриха Фромма, "Быть или Иметь". И хотя это не совсем лингвистическая книга, но эти аспекты он тоже затрагивает.
Никакой карты я не находил.
Но можно составить примерный список прямо здесь)
Я бы отнес к "быть"-языкам все тюркские языки, где даже слово "иметь" образовано с помощью глагола "быть". Например, в узбекском, иметь - ega bo'lmoq (быть хозяином), также и в других тюркских.
Во-вторых это венгерский язык, где тоже словообразование и предложение строится с глаголом "быть".
Возможно, это также все языки предполагаемой алтайской группы языков (монгольские, маньчжурские, корейский и японский языки)
Это также, в частности, современный русский язык, вспоминаем "у меня есть" вместо "я имею".
Также это семитские и другие африканские языки.
Получается так, что, в основном, "иметь"-языки - индоевропейские и, в большинстве из них, европейские языки.
Самая яркую борьбу между "быть" и "иметь" можно было наблюдать в латыни, в речах ораторов, драматургов и политиков. Цицероновская "habeo libros" всего за какие-то 150-200 лет вытеснила из речи и книг языковую конструкцию "mihi sunt libri".
Французские филологи, в частности, А. Мейе, утверждали, что было время, когда в индоевропейских языках глагола 'иметь' не было. Сравнительное языкознание определило, что формы глагола 'быть' в разных индоевропейских языках восходят к общим первоисточникам, например: русск. буду, франц. il fut, нем. ich bin; или русск. есть, франц. il est, нем. es ist; или русск. суть, франц. ils sont, нем. sie sind. А глагол 'иметь' в каждой группе языков происходит от особого корня, и даже лат. habere и нем. haben, внешне столь похожие, представляют случайное совпадение.
Эти факты побудили А. Мейе заключить, что глагол 'иметь' в индоевропейских языках появился сравнительно поздно. А из этого он сделал другой вывод — внеязыкового порядка — что понятие собственности у этих народов возникло позже, когда уже ослабли связи между ними.
Возникнув, глагол 'иметь' стал все шире распространяться, особенно в западноевропейских языках.
Таким образом, впоследствии глагол 'иметь' вытеснил 'быть' и из тех сфер, которые непосредственного отношения к идее собственности не имеют. Со своей стороны, 'быть' сохранял более сильные позиции там, где идея обладания касалась неотчуждаемых объектов, абстрактных понятий и т. п. В конце концов оба глагола получили возможность описывать любой вид отношений: и обладание в широком смысле слова, и значение собственности. Их разграничение и использование стало определяться особенностями структуры каждого.