Ваше негодование поддержал бы Николай Михайлович Карамзин.
В письме к И.И. Дмитриеву от 22 июня 1793 года Карамзин разъяснял:
«Один мужик говорит: пичужечка и парень: первое приятно, второе отвратительно. При первом слове воображаю красный летний день, зеленое дерево на цветущем лугу, птичье гнездо, порхающую малиновку или пеночку и покойного селянина, который с тихим удовольствием смотрит на природу и говорит: вот гнездо! вот пичужечка! При втором слове является моим мыслям дебелый мужик, который чешется неблагопристойным образом или утирает рукавом мокрые усы свои, говоря: аи, парень! что за квас! Надобно признаться, что тут нет ничего интересного для души нашей! Итак, любезный мой, нельзя ли вместо парня употребить другое слово?»
Это слово кажется мне неблагозвучным, грубо-простонародным. Ну а для тех вещей, которые мне нравятся, я стараюсь подобрать приятные мне формулировки и названия - как, например, для обозначения статуса своего мужчины. Ищу варианты.
Слово "парень" употребляю редко и в безразличном контексте - "тот парень", о котором говорится только как о предмете обстановки.