Повторится ли в России тяжелейший кризис 1998 года?

Bank of America сейчас предсказывает всемирный кризис. Вопрос в том, насколько глубокий. Логика исследования такая: если будет всемирный кризис, то какие-то страны пострадают больше, а какие-то — меньше. Это чистая правда. Среди тех, которые пострадают очень сильно, будет Россия. Если принять как правду первую часть основного суждения исследования, то с остальным я согласен. Действительно, если наступит мировой кризис, даже уровня 2008 года, который был не таким тяжелым, как 1998, то нам придется совсем плохо. Нам уже и так плохо, несколько лет мы реально уменьшаем ВВП, который можно потребить.

Рост все время на уровне меньше 2% или даже отрицательный. Рост меньше 2% — это убыль, потому что на латание инфраструктуры нужно 2% ВВП: на ремонт дорог, труб, линий электропередач. Если в этом году ВВП не вырос на 2% относительно предыдущего, то мы съедим меньше хлеба. И такая тенденция длится уже несколько лет и приводит к некоторым напряжениям, которые я вижу.

Например, я имею дело с закредитованным населением. Главная их жалоба — нет возможности расплатиться с долгами. Сейчас мы вместе с ЦБ радуемся тому, что ипотека пошла в гору. При прочих равных условиях рост ипотечных заимствований, а не на покупку холодильников, — это хорошо, потому что они берутся и выдаются более сознательно, а также обслуживаются более аккуратно. К сожалению, поток писем от граждан, обслуживающих свою ипотеку за счет потребительских кредитов, растет с ужасающей скоростью. Если станет еще чуть-чуть хуже, эти люди уже не смогут обслуживать ее дальше. Даже при той динамике, которая есть сегодня, я не вижу перспективу больше двух лет. Где они возьмут следующий кредит?

Они плохо обслуживают потребительские кредиты, следовательно, следующий им не выдадут, и они не смогут обслужить ипотеку. Такая ситуация сохранится, если не будет заметного прироста экономики и роста зарплаты. А она не вырастет, потому что НДС растет на 2%, а даже в учебниках при советской власти он описывался как приводящий к сокращению потребительских платежеспособности и спроса, потому что товары дороже, работодатели сокращают выпуск продукции из-за того, что люди не покупают, а люди, работающие на предприятиях, теряют зарплату или место работы. В России более принято сокращать зарплату. И вот ситуация: заработная плата падает, взять деньги на закрытие дыры в кредите негде. Даже без мирового кризиса ничего хорошего в ближайшие 2-3 года ожидать нельзя. Если, конечно, не будет прорыва, о котором говорил Путин. А если будет кризис, то богатые страны сократят потребление наших простодушных товаров: нефти и алюминия. Алюминий уже, честно говоря, и так деть некуда. И в этом же списке сталь, удобрения и другое. Неясно, за счет чего мы сможем жить. В общем, если будет кризис, слабым звеном, которое больше всего пострадает, будет ряд стран, включающий Россию.

У меня нет впечатления и ожидания, что первая неприятность, которая нас ожидает, — дефолт. Благодаря либералам и русофобам у нас есть некоторый запас прочности. Не такой хороший, как в 2008 году, но есть. Пока он с помощью санкций сохраняется. У меня нет впечатления, что с той стороны сидят настолько глупые люди, что они позволят себе это сделать. Хотя, казалось бы, в краткосрочной перспективе они могут. Представим, что я Трамп, и я думаю: «Сейчас возьму и заблокирую счета и ценные бумаги, которые держит ЦБ России в Америке, сразу отдадут Крым». Такую глупость, я думаю, даже если она придет в голову Трампу, надеюсь, ему не позволят сделать. Потому что это будет спусковым крючком для всемирного кризиса. Такой сильный подрыв экономики и социальной жизни России приведет к тому, что придется ставить пулеметы по границе Европы, так как туда побегут голодные люди. Я уверен, что такой глупости не сделают, а если бы хотели, то уже бы совершили.

В общем, в ближайшей перспективе в роли основной неприятности я дефолт не вижу.

Зато есть целый ряд других внутренних проблем. Например, если закредитованное население численность которого 45 000 000, потеряет еще какое-то количество вдобавок к 10 000 000, которые уже не платят и не смогут восстановить, это станет дополнительной колоссальной нагрузкой для России. Если будет еще хуже, не десять, а двадцать не платящих миллионов, внутренний экономический бедлам будет катастрофическим. Не хуже, чем если бы нам заблокировали активы за границей. Дефолта я не вижу. И это не потому что я большой оптимист, а как раз наоборот, я пессимист, потому что вижу другие проблемы, которые гораздо более острые и близкие. От них надо избавляться в первую очередь.

Относительно того, станет лучше или хуже, я бы ответил морально и математически. Математическая сторона вопроса: повышение НДС — вынужденная мера с очень краткосрочным эффектом. Министр финансов, с которым я знаком уже около 20 лет и не хотел бы оказаться на его месте, достаточно добросовестный и квалифицированный человек. Он очень здраво мыслит в том плане, что понимает, в какой стране живет, и понимает коридор возможностей. Очень узкий. В нем он выбрал одну из, а, может, и последнюю, возможность в виде повышения НДС. Он, бедняжка, понимает, что это выигрыш на короткой дистанции, даже не на год, а скорее полгода. На дистанции года будет понятно, что все плохо. Остальные шаги тоже очень краткосрочны и с краткосрочным негарантированным положительным эффектом для экономики: увеличение пенсионного возраста, наведение порядке в ОСАГО. Когда-то этот закон безобразно продали за тридцать серебрянников, а сейчас надо вводить рыночные цены, что поднимет раздражение. От повышения пенсионного возраста появится значительное число безработных без доходов. Семьи с маленькими детьми сядут на мель. Самые бедные — семьи с маленькими детьми, в которых дедушки и бабушки помогают выращивать внуков, для чего они работают параллельно с пенсией. Люди потребуют созданий детских яслей и детских садов, где они будут больше болеть, надо будет улучшать здравоохранение, повысится стоимость обслуживания. Все это — арифметика против прорыва, о котором говорит Путин.

Когда я учился на втором курсе в 1959 году, великий математик Колмогоров, про которого другие математики мне говорили, что он очень осторожный человек, понимал, что кибернетика — это не служанка ужасных капиталистов. Он реабилитировал кибернетику с помощью лекции, которая была проведена в главном здании МГУ при невероятном стечении народа. Он был очень демократичным человеком, поэтому он допустил, а может и договорился заранее, что после лекции его слова можно будет обсудить. Студентам, разумеется, не разрешали выступать: они могли только сидеть в зале и слушать с открытыми ртами, что происходит. Выступали профессора. После этого появился термин Солженицына «образованщина» — это такое презрительное отношение к образованным, но некультурным людям. Бывают очень образованные математики, которые придумывают очень хитрые ходы, чтобы придумать какую-то теорему, но при этом с ними не о чем говорить, потому что у них за душой кроме хитростей математических ничего нет: стихов они не читают, музыку не понимают.

Тогда на этой лекции появился вопрос: «Может ли машина мыслить?» Слова «компьютер» в 1959 году не было, поэтому его называли ЭВМ. Это вопрос задавали в разных интерпретациях один за другим. И вот среди прочих поднимается на трибуну Есенин-Вольпин (сын поэта Есенина), хороший математик. Я был немножко с ним знаком, он был физически и психически погублен советской властью и умер в очень тяжелом состоянии здоровья. Тогда он был в хорошей форме и говорил с трибуны:

«Друзья, почему вы такую частную проблему обсуждаете — может ли машина мыслить? Не это главное и острое в той ситуации, которую мы пытаемся осознать после выступления Колмогорова, Мы должны решить этический вопрос: как будем взаимодействовать с сообществами нового типа? Если машины могут мыслить, по-видимому, они создадут новые машинные сообщества. Какие будут моральные нормы? А если мы прилетим на новую другую планету и увидим, что почва покрыта плесенью, как мы поступим? Мы наступим на эту плесень или попытаемся понять: эта плесень мыслит более глубоко и тонко, чем мы?»

Мое представление, что современное большое начальство относится к нам всем, как к плесени. Оно нас не презирает, оно нас не ненавидит. Плесень невозможно ни ненавидеть, ни уважать, ни любить: плесень есть плесень. Почему мне так кажется? Потому что принимается одно абсолютно абсурдное решение за другим. Проблема пенсионного обеспечения граждан острейшая. О ней надо было бы подумать 25 лет тому назад. И кто-то подумал. И что придумали? Была сначала одна система, потом подумали-подумали, сделали по-другому. Потом по-третьему. Накопительная составляющая, раскопительная составляющая! СМИ до сих передают такую рекламу, когда девушка идет на бал, а мужчина говорит, что бал намного важнее, что больше баллов и больше пенсия. Вот таким образом по важнейшей жизненной проблеме, касающейся десятков миллионов граждан, принимать решение можно только если граждане — это плесень.

Я пытаюсь заниматься защитой интересов граждан, попавших в трудное положение в финансовой сфере. У нас есть президент, который несколько раз сказал, что финансовый омбудсмен нужен, но нужен закон, потому что много закредитованных, надо им помогать. Наконец, не прошло и пяти лет с тех пор, как приняли закон о финансовом уполномоченном. Первое, что бросается в глаза, закредитованному человеку и человеку с каким угодно кредитом запрещено обращаться к финансово-уполномоченному. Это уже первый посыл плесени. Второй: оказывается, клиенты некоторых финансовых организаций, перечисленных в законе не имеют тоже права обращаться. Хотя в законе описано, как надо обратиться, и там же написано, что финансово-уполномоченный не имеет права рассматривать их обращения. Наконец, пока принимали закон, говорили, что он должен вступать в силу для ОСАГО и микрофинансовыми организациями. С ними напряжение нарастает очень быстро. Они присоединяются к закону в 2020 году, а все остальные в 2021. Ни один клиент микрофинансовой организации не может даже письма написать уполномоченному. Если недостаточно в 2020 присоединятся микрофинансовых компаний, они могут присоединиться раньше добровольно при соблюдении двух условий: они должны содержаться и одновременно не содержаться в одном списке, который есть в законе. Я уж не говорю о том, что уполномоченный должен быть юристом по закону, а по существу — механиком. Потому что теперь ОСАГО выполняется в натуре, и выходит, что юрист должен оценивать качество починки автомобиля. Это простим, вдруг, юрист достаточно умен, чтобы понять это. Закон вступает в одном месте написано через 90 дней после публикации, а в другом написано, что некоторые страховые компании вступают через год, а другие через полтора. Такую ахинею можно написать только для плесени. Я уже не говорю о законе о коллекторах, который написан точно так же. Никому не интересно, помог закон или нет.

Сидел я как-то на Совете Федерации, где обсуждался вопрос о закредитованных гражданах. Я про них сказал все тысячу раз, а все кивают головой, но никто не соглашается и не выступает против. Выступает первый заместитель председателя комитета Госдумы, который говорит, что надо запретить все способы кредитования граждан, кроме как через ломбарды. Аргументирует он это тем, что человек берет кредит в банке, не может расплатиться, на пени и штраф наскребет деньги — несет, а долг не сокращается. С ломбардом все проще: взял бриллиант, получил деньги. Не можешь расплатиться — берешь новый бриллиант, несешь в другой ломбард. В зале сидело 60 человек и никто даже не вздрогнул. Если бы хоть кто-то отреагировал, можно было бы сказать, что он подозревает, что население страны состоит не из плесени. Вот такая плесенная моральная сторона дела — очень тревожная. В 1972 я предсказал, что советский союз развалится, правда сказал, что это произойдет в 1989, промахнулся немного. Чем ближе был год, тем более безразличное отношение наблюдалось. Я был в ЦК КПСС и мог там обсуждать некоторые вопросы. Никому не приходило в голову подойти к начальству и указать на ошибки, чтобы быстро их исправить. Все хотели просто жить дальше на полную катушку и пользоваться «обжорками», то есть распределителями, где все можно было купить. А плесень должна была жить как хочет.

Я не знаю, к чему все это приведет. В свое время я был прогнозистом, прижатым к стенке, и не очень люблю это. Даже в Библии написано, что человеку не дано видеть будущее. В 1969 году вышла брошюрка от Амальрика, диссидента, «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?» И вот в январе 1972 года мне говорят анализировать, просуществует или нет. Я собрал своих знакомых экономистов, подключил связи с вполне достойными и соображающими людьми. Вот, в декабре того же года был представлен прогноз, который оказался очень качественным. Ошибка была всего лишь 2-3 года, и это результат хороший. Мы следили за тем, что происходило и немного правили прогноз, напрмиер, недооценили возможность сильного падения цен на нефть, хотя можно было догадаться, что такое возможно. Мы недооценили политическую составляющую всех республик кроме Прибалтики, которую мы хорошо знали, и где произошло то, что мы ожидали. Что произойдет — не знаю. В 1979 я должен был отдать бутылку коньяка человеку, которому я в январе проспорил, что СССР развалится. Я пытался ему отдать ее, а он не взял, сказав, что формально я ошибся, а по существу нет. «Мастер и Маргарита» уже был опубликован и образ Аннушки, пролившей масло, был у всех на слуху. И вот он сказал: «Аннушка пролила масло, поэтому я не возьму коньяк». Я думаю, что сегодня, если бы я должен был взять бутылку, я бы тоже не взял, потому что она пролила масло.

Что это значит для людей, ходящих по трамвайным путям? Неизвестно. Вполне возможно, что никто в масло не наступит. У Чарли Чаплина есть образ богатого и счастливого человека, который постоянно ставит тросточку сзади себя и опирается на нее. Нам видно, что она все время попадает на перекрестье решетки, и он случайно не падает. Кончается все тем, что трость попадает в дырку. Вполне возможно, что такой эффект мы можем долго наблюдать, и никто в масло не влезет. С моральной точки зрения оно пролито. Если бы я был другим Медведевым, я бы попытался созвать большое начальство и сказать: «Опасность сейчас для нас. Мы должны позаботиться сейчас о плесени, потому что альтернатива опасна для нас». Мое впечатление сейчас такое, я в большой тревоге.

Мовчан пока успокаивает население тем, что зона "цветных революций" начинается на отметке 6 тыс.$ подушевого номинального ввп. Так что ещё есть немного времени.