Роман о великой любви Книга вторая Глава шестьдесят седьмая Жертва

Глава шестьдесят седьмая
Жертва

         Когда Великая Мария и ее спутники приблизились к костру, священник-друид, читавший длинную молитву, никак не отреагировал на их появление. Женщина, стоявшая рядом с ним, задала Великой Марии вопрос.
        — Что вам надо?
        — Мы прибыли из Палестины, - с трудом разобрав галльское наречие, ответила ей Великая Мария. — ​Мои спутники замерзли и очень голодны. Мы хотели бы немного обогреться у вашего костра.
       Для общения с женщиной Великая Мария избрала разговорную латынь, принесенную в Галлию римскими завоевателями.
       Разговор двух женщин помешал священнику-друиду читать молитву, и он жестом отогнал их обеих прочь. Жест друида был похож на взмах пастуха, отгоняющего от себя надоедливую скотину.
       Пока Великая Мария объясняла местной женщине причину их появления в Южной Галлии, ее спутники успели заметить другую женщину, лежавшую на сырой земле. Огромный живот этой женщины говорил о том, что она беременна и вскоре должна будет родить. Беременная была без сознания. Марфа жестом подозвала Великую Марию к себе.
       — Мария, спроси у этой черноглазой ведьмы, с которой ты сейчас говорила, почему беременная женщина лежит на холодной земле, — ​попросила Марфа.
        Помощница священника-друида в лиловом плаще и впрямь походила на сказочную ведьму. Пронзительный взгляд ее черных глаз вкупе с узким лбом, впалыми щеками и широкими скулами, делал это сходство поразительно точным. Картину дополнял плащ, скрывавший её худобу. Золотой обруч плотно охватывал её тонкую шею.
       — Экая пеструшка, — ​смерив «ведьму» взглядом, произнесла Марфа. — ​Волосы белые, а глаза, что угли.
        — Галльские женщины обесцвечивают волосы смесью древесной золы и речной глины,— ​объяснил Марфе Иосиф Аримафейский.
       — Все у них не по-людски, — ​презрительно фыркнув, промолвила Марфа, — Рожать приходят в лес, а свои свадьбы, поди, справляют в болоте.
         Пока Великая Мария пыталась выведать у «черноглазой ведьмы» причину оставления беременной женщины без помощи, другие галльские женщины успели завершить строительство большого шалаша из сухих прутьев и соломы.
       — Эту беременную женщину бог леса избрал себе в жертву, - сказала Великой Марии «черноглазая ведьма» в лиловом плаще. – Беременная женщина будет занесена в шалаш и сожжена.
       — А почему ваш бог леса избрал именно ее? — ​спросила у своей собеседницы Великая Мария.
       — Воля бога леса Церуноса открылось нашему вождю, — ​ответила она. — ​Раз женщина не может родить, значит, её ребенок не угоден богу Церуносу. Если бы ребенок родился, то это принесло бы нам много бед. Когда наш жрец закончит читать молитву, беременная женщина будет занесена в огненный алтарь бога солнца Торквеса, а потом жрец подожжёт алтарь.
      — Я прошу вас не сжигать эту женщину, - вступилась за беременную Великая Мария.
      — Не пытайтесь перечить богам, - ответила ей женщина в лиловом плаще.
      — Я даю вам слово, что эта женщина ​на ваших глазах сможет родить своего ребенка, - заверила свою собеседницу Великая Мария.
          Закончив читать молитву, жрец жестом приказал занести в шалаш беременную женщину.
     — Остановитесь! — ​воскликнула Великая Мария.
     Женщины, поднявшие на руки беременную, в испуге замерли.
     Воздев обе свои руки к небу, Великая Мария стала молиться.
    — Милостивый Иисус! Сделай так, чтобы эта женщина не погибла. Как бы не были велики ее грехи, пусть она родит своего ребенка на наших глазах. Дай познать этой несчастной радость материнства во всей его полноте.
          - Схватить их всех! – указав рукой на Великую Марию и семерых её спутников, - гневно прокричал священник-друид.
          Не успел он это произнести, как над всем лесом пронесся сильный ураган. Макушки деревьев наклонялись чуть не до самой земли. Костер на поляне погас. Следом матовый свет озарил лесную поляну. Сверкнула молния. Ударил гром.
         Ослепленные ярким светом молнии и подгоняемые сильным ветром, кельты, бывшие в это время на лесной поляне. начали искать защиты под кронами деревьев. Но близость толстых стволов не смогла избавить их души от страха.
     Когда ветер стих и раскаты грома смолкли, на поляне послышался детский плач.
      — Она родила! — ​радостно прокричала Марфа.
      Роженица, обретя сознание, не могла понять всего того, что с нею произошло.
      В это время возле уха Великой Марии прозвучал чей-то злобный шепот.
      — Убирайтесь прочь и никогда больше не попадайтесь нам на глаза.  
      Злобный шепот принадлежал женщине в лиловом плаще.
     — Что она тебе шептала? — ​спросила Марфа, когда женщина в лиловом плаще отошла от Великой Марии.
      — Она сказала, что всех нас следует убить, но их священник добр, поэтому он нас отпускает, - ответила Марфе Великая Мария.
     — Хотелось бы знать, куда именно он нас всех отпускает, — сказала Марфа.
     — ​Женщину и ее новорожденного ребенка нам придется взять с собой, — сказала ей Великая Мария.
       — Тогда нам впору рыть землянку, - ответила ей Марфа. – Идти отсюда нам некуда.
        - Уходить отсюда надо, - возразила ей Великая Мария. — Нас всех просят уйти.
      — ​А как же роженица с ребенком? – спросил Иосиф Аримафейский.
       - Их нам придется взять с собой, - ответила ему Великая Мария.
       - Но нам некуда идти и у нас нет никакой еды, - сказал Иосиф Аримафейский.
      — Раз совсем нет еды, то лишний рот – не проблема, - хлопоча над роженицей и родившимся младенцем, пошутила Мария Клеопова.
      —  Ты можешь идти? — ​склонившись над роженицей, спросила у неё Великая Мария.
      — Куда? — ​спросила роженица.
      — Не знаю, — ​ответила ей Великая Мария.