Тренировочный вариант ЕГЭ по истории №42

«Я постоянно старался поддерживать знакомство с Орловыми; и, хотя они отъявленные враги моего друга, но мне до сих пор удавалось сохранять с ними хорошие отношения…

Граф Алексей, самый просвещённый и самый деятельный из всего семейства, хотя и не в милости, однако имеет большое влияние всякий раз, как говорит с императрицей…

Я не скрыл от графа одолжений, оказанных мне князем Потёмкиным, а также изложил ему действительные и ежедневные доказательства его дружбы…; я прибавил, что, как ни всемогущ этот любимец… но вследствие мысли, внушённой императрице моими противниками, что он получает все свои политические мнения от меня, она, разговаривая с ним об иностранных делах, уже не относилась к его мнениям с тем вниманием, которое она оказывала ему во всех других отношениях; поэтому зависело от него (графа Алексея) оказать мне весьма значительную услугу особенно в отношении двух вопросов… Первый вопрос состоял в том, чтобы убедить её императорское величество в необходимости для Америки остаться в полной от нас зависимости… Второе же дело, ему предстоявшее, было отговорить императрицу от включения в мирный трактат правил вооружённого нейтралитета…»

«Если бы чего-нибудь недоставало для того, чтобы утвердить меня в мысли, что настоящее расположение этого Двора к [нашей стране] враждебно, такое доказательство явилось бы при получении здесь последних неприятных известий из Америки. Они приписывают потерю, которую мы потерпели, нашей собственной ошибке; и вместо того чтобы выражать ту степень сожаления и беспокойства, которая должна была бы испытывать нация, столь тесно связанная своими интересами с [нашей страной], они разглагольствуют против нас же самым несправедливым образом».

«Я постоянно старался поддерживать знакомство с Орловыми; и, хотя они отъявленные враги моего друга, но мне до сих пор удавалось сохранять с ними хорошие отношения…

Граф Алексей, самый просвещённый и самый деятельный из всего семейства, хотя и не в милости, однако имеет большое влияние всякий раз, как говорит с императрицей…

Я не скрыл от графа одолжений, оказанных мне князем Потёмкиным, а также изложил ему действительные и ежедневные доказательства его дружбы…; я прибавил, что, как ни всемогущ этот любимец… но вследствие мысли, внушённой императрице моими противниками, что он получает все свои политические мнения от меня, она, разговаривая с ним об иностранных делах, уже не относилась к его мнениям с тем вниманием, которое она оказывала ему во всех других отношениях; поэтому зависело от него (графа Алексея) оказать мне весьма значительную услугу особенно в отношении двух вопросов… Первый вопрос состоял в том, чтобы убедить её императорское величество в необходимости для Америки остаться в полной от нас зависимости… Второе же дело, ему предстоявшее, было отговорить императрицу от включения в мирный трактат правил вооружённого нейтралитета…»

«Если бы чего-нибудь недоставало для того, чтобы утвердить меня в мысли, что настоящее расположение этого Двора к [нашей стране] враждебно, такое доказательство явилось бы при получении здесь последних неприятных известий из Америки. Они приписывают потерю, которую мы потерпели, нашей собственной ошибке; и вместо того чтобы выражать ту степень сожаления и беспокойства, которая должна была бы испытывать нация, столь тесно связанная своими интересами с [нашей страной], они разглагольствуют против нас же самым несправедливым образом».

«Я постоянно старался поддерживать знакомство с Орловыми; и, хотя они отъявленные враги моего друга, но мне до сих пор удавалось сохранять с ними хорошие отношения…

Граф Алексей, самый просвещённый и самый деятельный из всего семейства, хотя и не в милости, однако имеет большое влияние всякий раз, как говорит с императрицей…

Я не скрыл от графа одолжений, оказанных мне князем Потёмкиным, а также изложил ему действительные и ежедневные доказательства его дружбы…; я прибавил, что, как ни всемогущ этот любимец… но вследствие мысли, внушённой императрице моими противниками, что он получает все свои политические мнения от меня, она, разговаривая с ним об иностранных делах, уже не относилась к его мнениям с тем вниманием, которое она оказывала ему во всех других отношениях; поэтому зависело от него (графа Алексея) оказать мне весьма значительную услугу особенно в отношении двух вопросов… Первый вопрос состоял в том, чтобы убедить её императорское величество в необходимости для Америки остаться в полной от нас зависимости… Второе же дело, ему предстоявшее, было отговорить императрицу от включения в мирный трактат правил вооружённого нейтралитета…»

«Если бы чего-нибудь недоставало для того, чтобы утвердить меня в мысли, что настоящее расположение этого Двора к [нашей стране] враждебно, такое доказательство явилось бы при получении здесь последних неприятных известий из Америки. Они приписывают потерю, которую мы потерпели, нашей собственной ошибке; и вместо того чтобы выражать ту степень сожаления и беспокойства, которая должна была бы испытывать нация, столь тесно связанная своими интересами с [нашей страной], они разглагольствуют против нас же самым несправедливым образом».