№ 13 Второй выпуск, 19 января

ИСТОРИЯ ЛЮБВИ

|

дневнике немало страниц Роми посвящает и своей первой любовной страсти к одному из первых обольстителей и плейбоев Франции - Алену Делону, бурный роман с которым вопреки воле семьи длился целых пять лет.

А потом

появился Делон

Каждая юная девушка - днем раньше, днем позже - становится самостоятельной и решает, наконец, покинув родительский дом, обрести собственную жизнь. Когда это случилось, мне было восемнадцать лет. Но у меня уже были обязанности, контракты, роли, много советчиков, которые все были ко мне очень расположены. Однако честолюбие пробудило во мне желание не только обрести человеческую независимость, но и покорить мир искусства.

Публика звала меня «Зизи», продюсеры, режиссеры, коллеги, критики видели во мне только чувственную, прелестную юную принцессу. Другие роли они предлагали редко. Я сыграла ее в нескольких сериях, но в жизни я не походила на эту печальную и романтическую героиню… Конечно, я благодарна «Зизи» за тот успех, который она мне подарила, за деньги, которые легли в основу моего благосостояния, дали мне независимость на всю жизнь. Несомненно, «Зизи» я гда, что я смогу сделать что-то еще, кроме сладкой венской красавицы,

а мне хотелось получить шанс… А потом появился Ален Делон. Я помню каждую мелочь наших первых встреч. Мы подписали с ним контракт на фильм «Флирт», где он должен был сыграть свою первую главную роль австрийского лейтенанта. И вот с моей матерью мы полетели в Париж. Киностудия устроила для прессы шумную первую встречу двух главных героев. Я ненавидела эти встречи в аэропортах: открывающиеся двери, выход на трап самолета, толпу, шепот стоящей позади мутти в ухо: «А сейчас, дорогая, улыбайся, улыбайся… Так было и на тот раз. Сделанные улыбки, блики фотоаппаратов, тысячи глаз…

Внизу у трапа стоял симпатичный, прекрасно выбритый парень, одетый с иголочки как джентльмен, в немыслимо модном костюме и галстуке. Его громадный букет роз казался мне чрезмерным, как и слишком красным. Все это было ужасно безвкусно и по-детски наивно. Как поведал мне позднее Ален - его также от меня тошнило. Тщеславная, смазливая, примитивная венская девочка. И с этой идиоткой придется сниматься целых шесть недель!

Он не говорил по-английски, я - по-французски, и мы объяснялись на какой-то дикой смеси. Вечером мы встретились в ресторане «Лидо», где танцевали для фотокорреспондентов. Ален выучил немецкую фразу: «Я люблу теба» и довольно смешно повторял мне ее. Все это, конечно, было ужасно банально. Мы с трудом выносили тогда друг дру-

га. На следующий день я вылетела в Ибицу, где у меня был дом и поместье, и там прочитала сценарий. Ален прислал мне туда формальное, чудовищно скучное письмо. Я ответила ему также пошло и корректно. И только позднее, в Париже, я узнала, наконец, настоящего Делона - сумасшедшего, темпераментного парня в голубых джинсах и спортивной рубашке, вечно взъерошенного, быстро говорящего. Это был необузданный ребенок, опазбывавший на съемки, всегда мчавшийся на своем «рено» на красный свет. Я узнала другого Алена, о котором ходили невероятные слухи и домыслы. Но тогда он мне еще не нравился.

Что подумают лЮдИ

Как раз в это время надвигался роскошный бал в Брюсселе с участием известных киноактеров Европы, и я намерена была там встретиться с моими родителями. В Брюссель мы поехали вместе с Аленом поездом. Странно, но впервые мы почему-то не спорили. Мы флиртовали. Когда на вокзале я вышла из вагона к встречающим, моя мать проницательно посмотрела на меня: «О! Да ты влюблена…». Да, но такое уже случалось. С моими партнерами я обычно флиртовала до чертиков и, как правило, очень быстро влюблялась. Между тем это замечание меня разозлило. На этот раз - не на шутку. «Ну ты всегда все знаешь!» - ответила я дерзко.

В этот вечер дело дошло до первого острого конфликта с моей семьей. Эта история и сплетни, связанные с нею, доставляли нам всегда самые тягостные переживания. Делон сидел в зале за французским столом, а я с моими родителями - за немецким. Ален пригласил меня танцевать, а потом попросил сесть

Спектакль «Как жаль

ее развратницей назвать» Театр де Пари

мосты. Против воли матери и отчима, опекавшего меня, уехала в Париж и жила с мужчиной, который не был моим мужем и чья репутация не вписывалась в привычные условности. Фактически наплевала на семью, на общепринятую мораль, но обрела наконец собственную жизнь. Во мне боролись два мира. Один - буржуазный в лучшем смысле, респектабельный, упорядоченный, в котором царили мирные беседы, правила хорошего тона, договоры с твердыми сроками, расчет и постоянная забота обо мне. Но рядом существовал и другой

мир, который мне хотелось завоевать: Париж, театр, кино, великие режиссеры с фантастическими планами, молодые беззаботные люди, не думающие о деньгах. Это был мир запутанный и пугающий одновременно.

Дневник опубликован после смерти актрисы и подготовлен ее матерью. На русском языке книга не издавалась. Заголовки даны редакцией.

за его столик. Но я была примерная дочь из «хорошей семьи» и потребовала отвести меня на прежнее место… Выпив глоток шампанского, я вдруг встала: «Я иду к Алену, я так хочу». Реакцию присутствующих трудно описать, всех будто пронзила молния. Негодованию и бурному возмущению не было предела. «Это невозможно, ты обязана остаться! Что подумают люди!». На этот раз я позволила себя опять уговорить - до открытого разрыва дело не дошло.

Съемки «Флирта» проходили в Вене. Я и моя мать жили в отеле «Захер». Ален разместился там же. Кончился последний день работы, и я, получив официальное разрешение моей семьи, провожала Делона аэропорт. Поцеловав меня на прощание, он пошел вверх по лестнице. Я смотрела вслед, и глаза мои, почему-то полные слез, уже не видели трапа…

в

Роми Шнайдер:

«До поры

была

примерной дочерью»

19 sidnne

онкол

Такой была принцесса Зизи в 1955 году

На следующий день мне предстояло лететь в Кельн и наслаждаться запланированным отдыхом до следующёго фильма. Это значило - размеренная обывательская жизнь, прогулки, улыбки и подписи на карточках для фанатов. Но я не могла. В Кельн я не полетела. Я купила билет до Парижа. Приземлившись в «Орли», я тут же позвонила Алену. Только тогда я поняла - завершился наш фильм, но это не финал, это начало… Наконец, я оторвалась от семьи, я свободна и счастлива. Моя любовь к Алену оказалась взаимна. В Париже я узнала, что, вернувшись, рыдая, как и я, он излил свое потрясение своему лучшему другу

Жоржу Бома.

Я сожгла мосты

Но все это - одна сторона медали: любовь, страсть, самозабвенные чувства. Другая открылась позже, когда первое упоение было позади. Я переоценила свои силы. Ко-

нечно, я была свободна, я сожгла

В первые месяцы жизни в Париже я представляла собой комок нервов: немыслимые сомнения терзали меня - корабль в бурю без руля. При этом каждый день меня бомбардировали телефонные звонки - от матери, отчима, даже от брата Вольфа. Все они пытались отговорить | меня от этого безумия или предос-| теречь, снабжая ужасной информацией об Алене. Я должна была наконец решиться на разрыв с ним. Неожиданно я заметила, что устои семьи, в которой я выросла, жили во мне помимо воли. Невольно я спрашивала себя: «Может быть, я действительно сделала колоссальную глупость? Может быть, они правы и я заложница злодея и чудовищно несчастна?».

Сегодня все это кажется смешным, но тогда - смертельно серьезным. Семейная драма елизаветинских времен! А в конце - трупы на сцене! Но вдруг перед финалом пьесы мы неожиданно помирилисьвременно. На короткое время трагедия превратилась в комедию. В марте 1959 г. мы все втроем (с отчимом и матерью) встретились в нашем доме в Лугано. Очевидно, отчим Ханс Блатцхайм уже смирился с моей жизнью с Аленом, а может быть, он только делал вид, что все в порядке. Но он должен был что-то предпринять, чтобы спасти ситуацию, как он думал. Дочь из хорошей семьи, молодая известная актриса не могла иметь официально непризнанную связи. Вдруг я узнала - завтра помолвка и пресса

После помолвки

ВЕЧЕРНЯЯ МОСКВА

уже оповещена. Ален должен был приехать в Лугано. До сих пор не могу понять, как Дэдди удалась эта интрига. Как этот небуржуазный француз принял этот фарс? Я знала его и до последней минуты не была уверена, что жених приедет. Итак, мы все собрались вместе на «праздник», фотографировались, а моя мать даже сказала: «О свадьбе мы пока не думаем, дети должны получше узнать друг друга». Но дети уже прекрасно знали друг друга и даже предполагали, из-за чего им предстоит рано или поздно расстаться.

Роми - шестнадцать

невник Роми Шнайдер (1938 - 1982) «Я, Роми», бестселлер последних лет, переиздавался на Западе многократно. Звезда европейского и американского кино рассказывает о себе и коллизиях своей карьеры. Родившись в благополучной семье с традиционными устоями, она, тем не менее, детство провела в пансионате: ее родители - известные австрийские актеры много времени отдавали съемкам. Сама Роми уже в 16 лет получила главную роль в кино. Огромный актерский и кассовый успех первого фильма, где она сыграла юную принцессу Элизабет (Зизи), сделали ее звездой австронемецкого экрана. Завоевание европейского и американского зрителя оказалось столь же

стремительным.

Между мной и Аленом лежала целая пропасть - мы были с разных планет. В своей книге позже Делон напишет: «Роми принадлежала к тому общественному кругу, который я ненавидел более всего. Она об этом не знала, но, к сожалению, на ней лежал отпечаток ее среды. Одну Роми я ужасно любил, другую также сильно ненавидел».

Потом мы переехали в дом Делона на улице Мессин, но о свадьбе речи не было. И так мы считали себя мужем и женой. Сначала все шло хорошо. Я примирилась с семьей, учила французский, выполняла контракты, подписанные еще раньше,

снималась в фильмах: «Катя», «Прекрасная обманщица», «Земной ангел». Но однажды это благополучие кончилось. В Париже меня знали лишь как восхитительную подружку звезды Алена Делона, и все. Я не получала новых предложений. Ален тогда бешено снимался в одном фильме за другим, а я сидела дома. Все быстро менялось. Когда я узнала его, он был новичком, подающим надежды, а я - уже известной актрисой и имела больший профессиональный опыт, чем он.

Вечерами мы часто встречали в артистическом кафе на Елисейских полях известных режиссеров, и они говорили с Аленом о будущих проектах, а для меня находили лишь несколько приятных слов. Я была

«Общепринятая мораль» осталась в прошлом. В

обескуражена и реагировала раздраженно на каждое новое сообщение о его успехе, о каждом новом его контракте. Да, я жила с ним, но я не могла просто готовить ему ужин и ждать его дома по вечерам. Я оставалась актрисой и хотела работать. Впервые в жизни я ревновала к успеху. И я сказала себе - я должна что-то сделать, чтобы получить шанс…

В 1960 г. Делон снимался у Рене Клемана в фильме «Только солнце свидетель». Я приехала к нему на съемки, и с этого момента начался поворот в моей профессиональной судьбе. Мы сидели в бистро в гавани и болтали, вернее, говорил он один и без умолку, и только об одном человеке - режиссере Лукино Висконти. Я, конечно, много слышала об этом удивительном человеке еще в Париже. Ален мне уже надоел своей болтовней: какой мужчина! какой режиссер! К тому же - … аристократ! Как он работает с актерами, сколько у него идей! «Прекрати, наконец, говорить о твоем Висконти!». «Но ты должна с ним познакомиться! И ты станешь иначе о нем думать!». Я отказалась, тогда я не захотела… Это было чересчур, и мы ссорились. Ален сорвался и заявил: «Мы на разных берегах». С горьким чувством я улетела в Париж.

После съемок Делон уехал в Рим. Оттуда он позвонил уже примирительным тоном: «Пожалуйста, приезжай. Я хочу тебя познакомить с Висконти, это для меня очень важ-

но».

Я никогда не забуду первую встречу с этим великим человеком, сделавшим для меня больше, чем кто-либо другой. Впервые я увидела Висконти в его роскошном доме на виа Салария. Я вошла, одолеваемая робостью, вместе с Аленом в салон, где он сидел в огромном кожаном кресле перед камином. Висконти посмотрел на меня, будто бы хотел сказать: «А-а, малышка Алена, что ж, пробуем ее на зуб». Он

был одним из самых удивительных людей, которых я когда-либо знала.

Первые четверть часа я с трудом преодолевала незримую преграду - мне отчетливо давали понять предубеждение против меня. Я предположила, что Лукино ревнует к Алену. Висконти тогда весьма покровительствовал и помогал Делону во всем и не желал терпеть когото, кто мог бы помешать их дружбе. Тогда, как и сегодня, люди очень многое говорят об особых отношениях Делон и Висконти. Думаю, то на первом месте здесь было только одно - любовь и забота, поскольку режиссер чуял в молодом красивом актере превосходное сырье для больших ролей. И он, как тиран, желал владеть этим сериалом безраздельно. Как раз в это время Лукино планировал специально для Алена главную роль в спектакле на парижской сцене…

Мы приходили несколько вечеров подряд в дом на виа Салария. Казалось, барьер между нами уже исчез, и я была счастлива. Я находила Лукино тогда таким же очаровательным, как он описывал меня потом. На четвертый вечер, как обычно, у нас был королевский ужин. Этот человек, из древнего и весьма известного княжеского рода, любил утонченную роскошь во всем.

Мы обсуждали пьесу Джона Форда «Как жаль ее развратницей назвать», которую Висконти решил поставить. Сюжет ее разворачивался в эпоху Возрождения. «Не сыграть ли тебе, Роми, в этой пьесе? Как партнерша Алена ты была бы превосходна». У меня тогда были длинные волосы, и я выглядела несколько старомодно, может быть, поэтому он пришел к этой мысли. Я смеялась: «О, небеса, мне ведь никогда еще не приходилось выходить на сцену». Ален дерзко ухмылялся. Я предполагала, что это была его затея, чтобы как-то поддержать меня. Но оказалось, Висконти никогда с ним об этом раньше не говорил. Я попыталась разъяснить абсурдность этой идеи. Как можно рассчитывать на девочку без сценического опыта - … совершенно беспомощное существо - в английской пьесе на французском языке, да еще с итальянским режиссером?! Критики разнесут меня в клочья! А вообще… Лукино вряд ли мог ошибаться. «Какой в этом смысл, я ведь толком не знаю французского языка, я не умею двигаться на сцене. Это же профессиональное самоубийство!» «У тебя нет мужества, Ромина!» - был ответ. Он задел мое больное место. Я не боялась, отсутствие мужества я считала преступлением. «Нет, не в этом дело. Я уверена, что не смогу». Но Висконти знал, как со мной обходиться. «Я пошлю тебя в Париж учиться сценической речи. Если ты овладеешь за это время подобающим французским, мы начнем репетиции. И я обещаю: если окажется через две недели, что дело совсем не идет, я разорву с то-

бой контракт и отдам роль другой актрисе»… День премьеры все-таки настал…

После гала-представления, на котором волновалась безумно, к моей

6 Понедельник, 19 января 1998 года

так, будто ничего не происходило? Может быть, именно в этой точке кончается взаимопонимание между

мужчиной и женщиной? Последний раз мы виделись в Риме. И все еще казалось, что между нами ничего не изменится. Ален провожал меня в аэропорт - я летела в Голливуд. В эти дни он звонил мне в Лос-Анджелес, как обычно. Но газеты одержимо смаковали слухи. Речь шла о помолвке Делона с Натали Бартелеми - с той самой девицей в шляпе.

Я верила слухам наполовину. Опыт с газетными утками у меня был, я знала, как много вымыслов вокруг звезд. Но и этого было достаточно… Я должна была что-то предпринять и написала Алену очень ироничное письмо: «Надеюсь, наши развлечения и в Америке, и в Мадриде превосходны!». Конечно, я совсем не развлекалась. Для меня это были очень напряженные дни, в Голливуде господствует жесткая дисциплина, и у меня не было ни минуты для любовных эскапад.

Вскоре в Голливуд приехал наш общий друг Жорж Бома. Он жил в той же вилле, что и я. Однажды утром я услышала из моей комнаты, как он разговаривал по телефону с Аленом. Я ждала, что Жорж наконец позовет меня, но нет, связь с Парижем прервалась. Я вбежала в комнату. "Ален не захотел со мной разговаривать?» Жорж молчал. Потом мы отправились в студию, и только в машине он сказал: «Роми, возьми себя в руки. Ален мне сунул для тебя перед отъездом письмо и только сейчас об этом сказал. Вечером я отдам его тебе». У меня целый день шли съемки. Бледная, онемевшая, в отчаянии я между тем играла в комедии. Все было уже ясно. Вечером я прочла письмо - около 15 страниц. Я ничего не могла понять. Отвечать мне не хотелось. Кому нужен лживый конец? Могу добавить, моя боль была непереносима, думаю, мне незачем стыдиться этого.

Понадобилось много месяцев, прежде чем исчезла горечь чувства. Теперь я могла бы возобновить с ним дружбу, если бы стало необходимо, но не больше…

Газеты азартно начали смаковать наши отношения: «Делон порвал со своей невестой! Этот флирт позади», «Роми - несчастна!». Да, все это стало тогда для меня потрясением, и я погрузилась в какое-то

безнадежное состояние.

Но я не жалею ни о чем

13 августа 1964 г. я получила телеграмму от своего секретаря Сандры: "Сегодня я думаю только о вас», и ничего не поняла. Потом я узнала - в этот день Ален Делон же-

фильме «Калиффа», 1970

матери подбежал возбужденный Ален и гордо проговорил: «Сегодняшняя королева Парижа… моя королева!». Публика и критики приняли меня так, что я до сих пор гор-

жусь этим успехом.

Моя боль была

непереносима

Летом 1963 г. в Париже на концерте Караяна я встретилась с необыкновенным режиссером АнриЖоржем Клузо, в которого я просто влюбилась. «Я пишу сценарий для фильма. Он будет называться «Ад». Уже через несколько месяцев должны были начаться съемки, и я ликовала. Но перед этим мне предстояла еще и работа в моем первом голливудском фильме "Одолжи мне своего мужчину». Именно он после колоссального кассового успеха открыл мне американский рынок. Но… потом начался самый отвратительный год моей жизни - между осенью 1963-го и осенью 1964-го…

Помню очень хорошо, как все началось.

Перед Голливудом я с братом Вольфом провела несколько волшебных недель в Монте-Карло. Тогда мы были очень счастливы. Но… тень омрачала эти дни. Делон снимался в это время в Мадриде, и все газеты пестрели его фотографиями - юная красотка в огромной шляпе у него на коленях. Под снимком, как обычно, шел сенсационный комментарий - несомненно, дурацкие сплетни. Что это - флирт? Любовный роман? Я уже не понимала. Ален и я разговаривали по телефону, как всегда, каждый день. Как-то вечером я ждала его звонка, но внезапно он появился сам. Это показалось мне странным. Действительно, его сюрприз имел большой смысл. Это была наша предпоследняя встреча - и я до сих пор не могу понять одного: почему он вел себя

После разрыва они продолжали сниматься вместе. В фильме «Бассейн», 1968

нился… Когда я ехала потом в Монте-Карло, на каждом перекрестке в киосках пестрели заголовки: «Я никогда не забуду Алена», «Я все еще люблю его», «До последней минуты я не верила, что он покинет меня!». Было ужасно комично, когда мои друзья пытались загородить от меня эти вопиющие "уведомления" для заинтересованной публики. Подобные вымыслы нагромождались с невероятной скоростью. Комментировать наш разрыв журналистам я сейчас не хочу. Слишком много домыслов и лжи.

Позднее в своей книге, в главе «Роми», Ален напишет об этом периоде жизни: "Мы пережили необыкновенные чувства. И расстались не потому, что наша любовь перестала объединять нас, а потому, что она была слишком безумной». Эти страницы были напечатаны во France Dimanche.

Перевод с немецкого «Ich. Romy. Tagebuch eines Lebens». Munchen, 1990 Елены РАЧЕЕВОЙ

Впервые вдвоем. В фильме «Флирт», 1958