1992 приложение Советский спорт плюс 8 №25

«СОВЕТСКИЙ СПОРТ»

|ТАЙНЫ РЫЦАРЕЙ КАИССЫ

систкой за всю историю русского тенниса. Послужной список ее побед говорит сам за себя: в 1931 г. Ида выиграла открытые чемпионаты Берлина, Голландии и Испании, а в 1932 г. - открытый чемпионат Италии, сокрушив в финале знаменитую итальянку/ нку Лючию Валерио. В 1931 г. Адамова занимала вторую строчку в списке сильнейших теннисисток Франции, после легендарной Рене Симоно Матьё. А ведь не нужно забывать, что в то время Франция была общепризнанным лидером мирового тенниса.

Выступала Адамова и в Уимблдоне. В 1931 г. пара АдамоваМайер вырвала в напряженнейшей борьбе победу у грозного дуэта Уиттингсталь -- Коше

6:8, 12:10, 6:2 и лишь затем ус-

На протяжении ряда лет мне довелось быть тренером и секундантом чемпиона мира 1963-1969 гг. Т. Петросяна. Делить с ним радость побед, одержанных нм в матчах с М. Ботвинником (1963) и Б. Спасским (1966), испытать печальную судьбу поражений в таких ответственных поединках, как второй матч со Спасским (1969), финальный поединок претендентов с Р. Фишером (1971)…

Гораздо короче было общение с замечательным гроссмейстером П. Кересом. Признаюсь, он был моим кумиром с детских лет. И те недели, что я провел с ним на совместном сборе (1965) перед его последним претендентским матчем со Спасским, глубоко запали мне в душу.

Думаю, что и ныне методы подготовки обоих замечательных шахматистов не утратили актуальности. Итак, обращусь к памятным 60-м годам, которые были самыми яркими в моей шахматной жизни.

НЕ ПОПРАВЛЯЙТЕ ЧАСТО ГАЛСТУК, У ВАС КРАСНЕЮТ УШИ

ДЫШИТЕ ГЛУБЖЕ, ЗАПАСАЙТЕСЬ КИСЛОРОДОМ!

Хочешь хорошо играть, запасайся кислородом и будь сильным и здоровым.

Теперь, оглядываясь назад, могу констатировать, что в основном в своей сек секундантской работе имел дело с уже не совсем здоровыми людьми. Петросян не отличался богатырскими данными. Конечно, тогда еще и не было намека на рак. Но уже в детстве он потерял изрядную долю слуха, да и запас физических сил (хотя потенциал был) требовал непрестанной закалки.

Тигран это отлично понимал. И надо сказать, умел поддерживать свое здоровье. Он, южный человек, неплохо научился ходить на лыжах, «приобщился» к суровой русской зиме.

Напротив, Керес меня удивил. Я был достаточно наслышан о его систематических занятиях спортом (однажды он играл в финале чемпионата Эстонии по теннису). Да и внешний облик его был спортивен. Но оказалось, что он «тяжел на подъем", Возможно, уже прогрессировала подагра, способствовавшая разрушению сердца. Но, конечно, и Керес держал жесткий режим. Разве что, было заметно, любил вкусно покушать. (Увы, при подагре это опасно!).

ПУСТЬ ГОЛОВА МОЯ СЕДА…

Керес внешне выглядел достаточно бодрым. Впрочем, человек он был скрытный и очень молчаливый. Да и я для него был человек посторонний. Он и с близкими-то вряд ли откровенничал. Как говорится, «од-

ним ухом" я слышал о периодически посещавших его приступах депрессии. В его шахматном творчестве тоже наступали и достаточно долгие спады, даже в пределах одного турнира. И тогда он был просто неузнаваем, играл серо и безынициативно. Как-то, еще когда Кересу едва перевалило за 40, его жена Марта Августовна рассказывала, что порой после крупных турниров Пауль приезжал домой заметно поседевшим. Правда, в скором времени спокойный образ жизни способствовал восстановлению цвета волос. Вот сколько энергии отнимают шахматы, даже у самых одаренных и искусных служи-

телей Каиссы!

Петросян был, конечно, гораздо ближе ко мне. И вообще, человек по натуре куда более открытый, непосредственный. «Ахиллесовой пятой» Петросяна, сопровождавшей его жизнь, была неуверенность в своих силах.

Трудно давалось ему самоутверждение. Тигран напоминал альпиниста, который, совершая подъем, изыскивал надежные промежуточные площадки, где обосновывался порой достаточно продолжительно.

Вот и перед первым своим матчем за мировую корону даже в самые беспечные минуты его не покидала некоторая неуверенность. Частенько вырывалось: как играть с человеком, который даже «шагает» по науке. (Имелись в виду железный режим М. Ботвинника, его отработанная до мелочей система в жизни и шахматах).

Убедительная победа над Ботвинником, последующиетурмирные успехи (они не были

тупила в трех сетах будущим победителям турнира англичанам Харпер и Лотт.

А как не вспомнить москвича Георгия Столярова? Выиграв первый чемпионат СССР (1924), он во второй половине двадцатых годов эмигрировал, и след его затерялся где-то на Западе. Многие годы я пытался напасть на него. Увы, безуспешно. И вот мне нежданно-негаданно повезло. Просматривая как-то списки сильнейших польских теннисистов тридцатых годов, я с удивлением обнаружил, что под номером два в этих списках за 1931 год числился М. Столяров, а под номером три - Г. Столяров! Выше них в классификации стоял лишь король польского тенниса тех лет Игнацы Тложиньски. Здесь сомнений быть не мог-

блестящими, но весьма стабильными) укрепили его веру в собственные силы. Любопытно, что своего следующего оппонентабедить Спасского в первом поединке он совсем не боялся. Тут сыграло роль то, что он чувствовал его гораздо лучше, чем Ботвинника. Ведь Спасский рос на его глазах Они уже достаточно много встречались в турнирах. Думается, что только нервная раскованность позволила Тиграну именно в этом поединке создать два шедевра в седьмой и десятой партиях.

Но уже следующее крупное соревнование после защиты ния чемпиона - турнир в Санта-Монике, 1966 - Тигран провел вяло и посредственно. И остался в середине таблицы (1. Спасский, 2. Фишер). И снова наступил на сей раз долгий, кризис.

Надо отдать должное Петросыну. Перед матчем - 1969 он собрался и сумел дать бой находившемуся в расцвете сил сопернику.

Думается, в конечном счете исход борьбы решился в состязании волевых усилий соперников. Спасскому удалось полностью мобилизоваться. Напротив, Тигран как-то на пике нервной нагрузки перешел чувство меры. Перенапряжение, в подспудном сочетании с «проклятой» долей неуверенности, сыграло свою роковую роль.

КОМУ ПРИПРАВА, КОМУ ДОПИНГ

Шахматная партия - это борьба интеллектов, борьба весьма жесткая, где нет места благодушию. И нередко приходится наблюдать, когда более опытный и сильный шахматист, садящийся за доску в несколько рас-

ло. Речь шла о двух братьях Михаиле и Георгии Столяровых.

Михаил и Георгий не только задавали тон в различных соревнованиях, проводимых B Польше и во Франции, но и отстаивали честь польского тенниса в матчах Кубка Дэвиса. Кстати сказать, задолго до того, как в этих соревнованиях стали выступать советские мастера ракетки.

Интересная деталь: Георгий Столяров участвовал лишь в первом чемпионате СССР, и, тем не менее, сумел установить рекорд, который не побит и поныне. В финале чемпионата он встретился с ленинградцем Евгением Кудрявцевым, и соперники разыграли рекордное для финалов число геймов - 61. По-

N 25 июнь

ослабленном состоянии , терпит поражение от менее искушенного, играющего под девизом: «Поили умереть!».

В борьбе за мировую корону соискателям «прививать» спортивную злость не надо. Во всяком случае я ни у кого из них дефицита этого качества не замечал. Другое дело, что она почти не «выпячивается», скрыта, словно за щитом, маской сосредоточенности, повышенной серьезности.

Образцом джентльменского поведения в шахматах был Кезва-Корчным другой умел «прятать» свои чувства, хотя по стилю игры был страстным шахматистом. Но маска благородства не покидала его даже тогда, когда приходилось пось поздравлять с победой соперника. Только очень наблюдательные могли подметить, что в тяжелых ситуациях у Кереса краснели уши.

Столь же трудно было определить, как оценивает свое положение на доске Ботвинник. Скала непроницаемости. Но и здесь «старожилы» подметили: если Ботвиннику что-то не нравится в позиции, он начинал слишком часто поправлять галстук.

Ботвиннику, пожалуй, больше других нужен был «допинг» спортивной злости. Как не раз высказывался многократный чемпион, он еще задолго до соревнования внушал себе неприязнь к будущему сопернику. И надо констатировать, что это помогало Ботвиннику. Прямо скажу, синдром довольно редкий. Пожалуй, он в яркой форме присущ еще только В. Корчному. Но гораздо чаще мне лично приходилось сталкиваться с обратным, когда неприязненные

лагаю, что этот «рекорд» вряд ли будет когда-либо превзойден из-за применения в нынешних чемпионатах страны правила «тай-брейк».

Помимо участия в международных соревнованиях, русские теннисисты-эмигранты проводили и свои собственные. Гвоздем сезона считалось личное первенство зарубежной России, которое разыгрывалось с 1927 г. Фаворитами в этих соревнованих считались русские парижане Сергей Родзянко и князь Николай Магалов, попеременно отбиравшие первенство друг у друга, Но особой популярностью пользовались командные соревнования. Среди них в первую очередь необходимо выделить Кубок русского мецената Осипа

1992

Перникова, учрежденный в память о его брате Ефиме. Поскольку соревнование разыгрывалось по формуле Кубка Дэвиса, то его нередко так и называли «Русский Кубок Дэвиса».

A какой интерес вызывали традиционные матчи между русскими теннисными клубами Парижа и Лондона! На трибунах, как о том говорят скупые отчеты, яблоку негде было упасть. Страсти накалялись до предела. И хотя успех чаще всего сопутствовал парижанам, это не отражалось на взаимоотношениях соперников: соревнования завершались неизменным товарищеским ужином, на котором всегда царила атмосфера непринужденности и веселья…

Б. ФОМЕНКО.

г.

отношения отрицательно действовали на творческие возможности шахматиста.

В этом отношении, на мой взгляд. показателен пример Петросяна. Он обладал достаточным запасом спортивной зло… сти. Но ему был прямо-таки противопоказан ее перехлест. В полную силу он играл как раз с теми, к кому в жизни относился благожелательно или нейтрально. Но он просто не мог нормально мыслить за доской, если у него были испорчены отношения с противником. Это проявилось в поединках с Долгое время Петросян, находясь с Корчным в более-менее нормальных отноше… ниях, играл с ним уверенно и достаточно успешно. Но после ссоры, происшедшей между ними на четвертьфинальном матче претендентов (Одесса, 1974). Тигран уже не мог выкладываться против Корчного в полную силу. Примерно такую же картину я наблюдал на финальном матчи претендентов (1971), где он боролся с Фишером, который испытывал к Петросяну откровенную неприязнь.

Думается, такой же комплекс был у Кереса, хотя по нему внешне нелегко определить, K кому он относился с антипатией.

Итак, спортивная злость от… нюдь не является однозначным понятием. Во всяком случае, она должна способствовать активной работе мозга играющего. И ни в коем случае не застилать ему глаза, не переходить в ярость.

A. СУЭТИН, международный гроссмейстер.

БЕЛЫЕ ПЯТНА ИСТОРИИ