№ 24

818.

Олонецкія Епархіальныя Вѣдомости.

24.

которое пришлось видѣть и слышать на этомъ вечерѣ, такъ благотворно дѣйствовало на слушателей, что настроеніе ихъ неволько изъ скучнаго и равнодушнаго дѣлалось веселымъ и жизнерадостнымъ. Изъ обширной (21 XX-ра), умѣло и разнообразно составленной программы вечера, наиболѣе сильное впечатлѣніе произвели слѣдующіе номера: «Раскольникъ»-стих. Розенгейма; благодаря продуманной и отчетливой передачѣ стихотворенія, какъ живые встали предъ слушателями-образъ ожесточеннаго изувѣра и кроткій образъ пастыря, силою своей любви и задушевнаго слова обратившаго въ церковь раскольника; «Грѣшница» -стих. А. Толстого, въ передачѣ декламатора, въ сожалѣнію, произносившаго въ нѣкоторыхъ мѣстахъ тихо и не вполнѣ выразительно, явилась жалкою» падшею женою, возбуждающею въ началѣ отвращеніе, а затѣмі полное, сожалѣніе: «Ермило мельникъ» вышелъ безподобенъ; лекторъ такъ хорошо знакомъ съ народомъ, его духомъ, рѣчью, что всѣмъ и голосомъ своимъ, и интонаціями его, и жестами воплотилъ въ себѣ симпатичный образъ «Ермилы», такъ что моментами думалось не его-ли самого видишь?- не менѣе хорошъ вышелъ и ямщикъ, въ стих. «Выѣздъ ямщика» Никитика: и безшабашная удаль, и любовь къ женѣ, и заботы о больной кобылѣ всѣ разнообразныя черты русскаго характера, ярко выраженныя въ стихотвореніи, были продуманы, подчеркнуты и воплощены въ передачѣ лектора; изъ литературныхъ номеровъ, исполненныхъ воспитанниками, остается подробнѣе сказать о «Заколдованномъ мѣстѣ» -Гоголя; чтецъ этой повѣсти знаменитаго русскаго писателя-художника, природный сѣверянинъ, едва-ли видавшій когда подлинныхъ хохловъ, на столько вчитался въ сочиненія Гоголя, такъ продумалъ характеры описанныхъ имъ малороссовъ его личный юмористическій складъ души такъ сродны гоголевскому, что малоросст дѣдъ- главное дѣйствующее лицо повѣсти всталъ предъ слушателями живой, со всѣми мельчайшими черточками своего душевнаго и тѣлеснаго облика и съ его «гопакомъ», и вѣрою въ «нечисть», и страстью къ легкой наживѣ, хотя бы и при помощи чорта, и, изконецъ, съ разочарованіемъ въ благодѣтельности для человѣка нечистой силы и съ вѣрою въ крестъ Христовъ- какъ единственное и самое надежное въ мірѣ средство и противъ нечисти, и вообще противъ всякаго зла жизки. Про «Моленіе о чашѣ» и «Молитва дитяти» стих. Никитина слѣдуетъ сказать, что они были на столько хороши, что не портили общаго добраго впечатлѣнія отъ чтенія воспитанниковъ семинаріи. Про остальные литературные номера, какъ-то: «Князь Михайло Рѣшнинъ» -стих. А. Толстого, «Сумасшедшій» -стих. Апухтина, «Неудача». «Сынъ габра,-исполненные преподавателями семинаріи, руководившими чтеніемъ воспитанниковъ, можно только сказать, что они были очень хороши и не нуждаются въ какихъ бы то ни было поясненіяхъ, такъ какъ въ искусной передачѣ лекторовъ сами говорили за себя. Вообще же можно только сказать, что несомнѣнный успѣхъ въ чтеніи воспитанниковъ, обнаруженный на вечерѣ 24-го ноября, есть весьма хорошая аттестація и ихъ руководителей. Вокальная часть вечера была такъ же хороша, какъ и литературная. Хоръ вообще звучалъ полно, сильно и за немногими исключеніями, точно выражалъ содержаніе и внутреннее настроеніе исполненныхъ піесъ. Изъ голосовъ хороши были басы, дружно и мощно державшіе «средину и низъ» и на этотъ разъ безъ крика, пріятнымъ тембромъ, исполнявшіе «верха». Вообще про басовъ семинарскаго хора надо сказать, что они краса его по той силѣ и мощи, какія даютъ хору. Но не менѣе басовъ хороши были

на послѣднемъ вечерѣ и теворы, мягко, эластично, захватывающе-грустно, со свой-