№ 101, 4 июня

«Три президента». Президент Академии наук СССР А. П. Александров вручает академику Г. И. Марчуку Золотую медаль имени Келдыша

Наука

Последнему президенту Академии наук СССР Гурию Марчуку исполняется 85 лет!

известнейшему ученому - академику Гурию Ивановичу Марчуку через несколько дней исполняется 85 лет! Вместе с Курчатовым и Доллежалем он создавал атомное оружие, стоял у истоков нового класса подводных лодок с жидкометаллическим теплоносителем, аналога которым нет в мире до сих пор. Так случилось, что он стал последним президентом Академии наук СССР, а уже после перестройки занялся глобальными проблемами - экологией, изменением климата и, что совсем уж удивило его коллег, медициной - генетикой и иммунологией. Гурий Иванович - почетный директор им же созданного Института вычислительной математики РАН, руководитель кафедры на факультете вычислительной математи-

ки МГУ.

- Гурий Иванович, как вы оказались у истоков

атомной энергетики? - Почти случайно. После окончания механикоматематического факультета Ленинградского университета я работал в Московском геофизическом институте АН СССР, где окончил аспирантуру и получил ученую степень кандидата физикоматематических наук. Как-то зимой 1952 года к нашему институту подъехал черный автомобиль ЗИС и из него вышел человек, который, как выяснилось, разыскивал меня. Этот человек пригласил меня проехаться с ним, а на вопрос, куда мы едем, кратко ответил: «Узнаете».

Мы ехали около полу-

ших подмосковных лесов, пока не свернули от шоссе к какому-то объекту, окруженному высоким забором. Преодолев несколько кордо-

беспрепятственно пропустили, мы наконец очутились в административном здании и прошли в просторный кабинет, хозяин которого, невзрачный лысый человек, не

мне, что отныне я буду работать в лаборатории «В». Как потом выяснилось, именно так называлась лаборатория по созданию водородной бомбы. В тот момент я был раздосадован и спросил: «А что будет, если я откажусь?» На что человек спокойно ответил: «Тогда вы отсюда не выйдете». Впоследствии я узнал, что лысый человек - это полковник КГБ, которому было поручено обеспечивать деятельность и охрану сверхсекретной лаборато-

рии по созданию супероружия.

Так началась моя многолетняя работа в Обнинске. Через три года лаборатория была переименована в Физико-энергетический институт Госкомитета СССР по использованию атомной энергии. Я стал руководителем математического отдела этого института.

- А правда ли, что ваше имя было рассекречено благодаря Курчатову? - Дело было так. Я напи-

сал монографию о теории

ядерных реакторов. Книжка лежала в издательстве. И вот в моей квартире в Обнинске однажды вечером раздается телефонный звонок. Беру трубку: Курчатов! «Гурий Иванович, не могли бы мы встретиться завтра утром в Институте атомной энергии?» (Курчатов тогда руководил этим институтом, сегодня носящим его имя). Конечно, я согласился и приехал.

Игорь Васильевич поприветствовал меня, провел в свой кабинет и сказал, что скоро начнется Вторая женевская конференция и было бы хорошо в ее материалы от нашей страны включить мою книгу, с которой он, к моему удивлению, уже успел ознакомиться в рукописи. Я растерялся, поскольку знал, что книга выйдет в лучшем случае через полгода. Тогда Игорь Васильевич взял «кремлевский» телефон, набрал номер и сказал в трубку: «Але, девочка, это ты? Надо, чтобы такая-то книжка вышла через месяц». Поговорив с таинственной «девочкой», он сообщил мне, что все в порядке.

Я направился к выходу, но уже на пороге не выдержал и решил спросить, что же это за могущественная «девочка». Курчатов засмеялся и пояснил, что «девочка» - это сокращение инициалов Дмитрия Васильевича Ефремова, крупнейшего физика-энергетика, членакорреспондента Академии наук. Курчатов многим давал ласковые, шутливые, а может быть, и конфиденциальные прозвища. Так, академика Якова Борисовича Зельдовича он называл не иначе как

рисовича Харитона-«Юбэ».

- Авас?

- Может, и меня, но об этом история умалчивает. Книга была издана ровно через месяц, и ее получили в комплекте с нашими материалами все иностранные делегации конференции. После этого действительно мое имя стало известным.

- Как случилось, что вы стали заниматься атомными подводнымилодками?

- После того как свою роль в проекте по расчетам водородной бомбы я выполнил, перед нами была поставлена не менее важная задача - создать качественно новую атомную подводную лодкуохотник с жидкометаллическим реактором. Мы были пионерами в такого рода исследованиях. Эту задачу удалось решить. Наши лодки научились развивать скорость до 70 километров в час, что по тем временам было грандиозным достижением,

Академик МАРЧУК

«Старым себя не чувствую»

и опускаться на глубину до километра.

Это по сей день является общепризнанным рекордом, зафиксированным в Книге Гиннесса, хотя мы никаких заявок не подавали. Все произошло по инициативе американцев. Лодки, двигатели которых были изготовлены по нашим расчетам, до сих пор остаются лучшими в мире. У американцев таких не было и нет.

- Вы хотите сказать, что по части подводных лодок мы и сегодня впереди планеты всей?

- Мы сделали восемь лодок с ядерными реакторами на жидком металле, аналога которым в мире не существует. Современная подводная лодка лежит на дне с заглушенным двигателем месяцами, а выскочить из засады и уничтожить целый флот она может в любой момент - так, что никто даже не заметит.

- Гурий Иванович, но вы ведь понимали, что работаете над созданием смертоносного оружия. Как вы уговаривали себя это делать?

- Как это ни парадоксально звучит, я делал оружие только с одной мыслью: чтобы избежать войны. Я говорил себе, как и во время Великой Отечественной, когда служил в артиллерийской разведке, что спасаю родину. - Почему же вы перестали заниматься подлодка-

ми?

-Я освоил это дело как азбуку. Написал три книги, которые были изданы на многих языках. В этом деле я стал как оракул - ко мне приходили люди и спрашивали, как решить ту или иную проблему, и я, практически не задумываясь, отвечал. Стало ясно: если и дальше так пойдет, потеряю квалификацию. Самое страшное для ученого - перестать

развиваться. И я стал мучиться: куда же податься?

А тут из Новосибирска приехал академик Соболев. Сказал, что начинается организация Сибирского отделения Академии наук, строится Академгородок, и там будет, в том числе, математический институт. Но с кадрами плохо. Надо их укреплять. Вот он и пригласил меня для того, чтобы я возглавил этот институт и «укрепил кадры». Жена ахнула: какая Сибирь? Она только что закончила ремонт в нашей квартире, у нас подрастали три сына, все налаживалось.

Но я решил съездить, посмотреть, что это за Академгородок. Когда увидел строящийся проспект Науки, с которого открывалась перспектива возведения сразу 15 академических институтов, у меня от восторга перехватило дыхание. Я вернулся в Москву и все рассказал жене. Она сказала: «Ну, раз ты считаешь, что надо ехать - поехали». - Она у вас всегда такая

послушная?

- В этом плане мне несказанно повезло. Ольга Николаевнаучилась вместе со мной в ЛГУ, но на радиохимическом факультете. Она могла бы и сама стать видным ученым, но сложилось иначе. В самом начале нашей совместной жизни она сказала: «Ты занимайся наукой, всем остальным займусь я, а результаты у нас будут общими".

- А как вы стали президентом Академии наук СССР?

Это произошло для меня совершенно неожиданно. Зимой 1979 года, буквально на следующий день после возвращения из отпуска, у меня в кабинете раздался телефонный звонок. Президент АН СССР академик Александров про-

скву первым авиарейсом. На все мои вопросы ответил: "Когда прибудете, вас введут в курс дела». По дороге я пытался перебрать в голове все возможные варианты, но истинного положения дел даже предположить не мог. В Москве мне был пред-

ложен пост заместителя председателя Совета Министров и председателя Государственного комитета по

Справка «ВМ»

науке и технике. Нельзя сказать, чтобы я обрадовался. Из Новосибирска уезжать совсем не хотелось. Секретарь ЦК М. А. Суслов, принявший меня в своем кабинете, на все мои возражения ответил: «На этом посту вы сможете боль-На ше сделать для Сибирского отделения». Я умолк…

А вскоре академик Александров ушел в отставку: его буквально подкосила чернобыльская трагедия. Президентомакадемиисталя.

- Гурий Иванович, я знаю, что вы не любите рассказывать об этом периоде своей биографии.

- Это был очень тяжелый сил срочно прилететь в Мопериод, связанный с траги-

Здоровье

Академик Г. И. Марчук и его многочисленные награды: боевые и за достижения в науке

ческим для меня развалом СССР, попытками спасти разваливающееся на глазах горнило нашей интеллектуальной мощи - Академию наук СССР, за судьбу которой был уверен, нес личную ответственность. Это борьба, которую я вел, по сути, в одиночку. Мою заключительную речь перед отставкой на общем собрании Академии наук позже назвали «реквиемом советской науке». - О чем вы тогда говори-

ли?

-Я говорил о том, что мы переживаем процесс разрушения нашего научного потенциала как целостной системы. Надежды на то, что можно спасти хотя бы одну часть этой системы, иллюзорны. Ведь наука - это живой организм, а не конгломерат автономных механизмов. Я говорил, что разрушение советской науки будет тяжелой потерей и для всего мирового научного сообщества - и мы можем сказать это без всякой самонадеянности и ложного мессианства. А концепции спасения отечественной науки нет ни у политиков, ни у научной общественности.

- Вы считаете, что эти пессимистические прогнозы оправдались?

- Лучше бы я ошибся! - Но ведь сегодня существуют государственные инновационные программы, на науку выделяются большие деньги…

- Недостаточные. Теперь все только и говорят, что о кризисе. Но на фоне кризиса Барак Обама поднял финансирование науки.

- Есть ли выход? - Выход - только в инно-

вациях, в инвестировании фундаментальной науки. - Как вообще вышло, что вы, специалист по атомной энергии, занялись проблемами атмосферы, а потом экологией и медициной?

- Расскажу забавный эпизод. К нам в Новосибирск из Москвы, из Института океанологии, прилетел профессор А. И. Фельзенбаум. Я попросил его сделать доклад и пригласил на семинар многих крупных специалистов в области физики атмосферы и гидродинамики. Московский гость рассказал о моделировании течений и в конце отметил, что проблема динамики океана очень сложна и даже специалистам не по плечу.

Меня это несколько задело, и после семинара, дома, я отыскал только что вышедшую книгу моего друга профессора Артема Саркисяна из

МАРЧУК Гурий Иванович родился 8 июня 1925 года. Герой Социалистического Труда (1975), награжден орденами Ленина (1967, 1971, 1975, 1985). Золотой медалью им. М. В. Келдыша и множеством других государственных и научных наград. Лауреат Ленинской премии в области науки (1961). Государственной премии СССР (1979), Государственной премии России (2000). Автор более 350 научных работ по вычислительной и прикладной математике. В том числе по методам расчета ядерных реакторов, математическому моделированию в задачах физики атмосферы и океана, окружающей среды, в иммунологии и медицине. С 1962 г. - член-корреспондент АН СССР. В 1968-м избран академиком АН СССР. С 1980 по 1986-й руководил Госкомитетом СССР по науке и технике в ранге заместителя председателя Совета Министров СССР. С 1986 по 1991-й - президент АН СССР. Ныне Почетный член Президиума РАН.

Гидрофизического института АН Украины «Численный анализ и прогноз морских течений». За ночь изучил ее досконально и нашел адекватную интерпретацию его теории.

другой день я снова собрал семинар, пригласив на него Фельзенбаум, и изложил свою интерпретацию модели океана на основе теории Саркисяна. Фельзенбаум был откровенно поражен: миф об особой сложности задач моделирования динамики океана развеялся. Через какое-то время в нашем Вычислительном центре Сибирского отделения АН СССР была сформирована теория, которая

ВЕЧЕРНЯЯ

МОСКВА ПЯТНИЦА 4 ИЮНЯ 2010

ТРУДНЫЕ ДНИ ИЮНЯ

сегодня признана всеми ме-

теорологами. - А медициной вы заня-

лись тоже случайно? - Его величество случай, или, как кто-то скажет- судьба, очень многое, если не все определяет в жизни. Такой «случай» подтолкнул меня заняться проблемой иммунологии всерьез, когда 30 лет назад после гриппа я заболел хронической пневмонией и вынужден был дважды в год ложиться в больницу. Причем врачи говорили, что вылечиться нельзя.

Начал изучать литературу по пульмонологии и иммунологии и обнаружил много противоречий между тем, что получается при математической обработке данных, и теми процессами, которые происходят в организме человека по представлению врачей. И вот вместе с моими учениками, которые только что окончили университет, мы начали развивать математическую иммунологию.

О ее эффективности можно судить по моей истории. Я избавился от «неизлечимой» болезни! Кстати, механизмы ОТКРЫТИЯ здесь такие же, как в атомной бомбе. Что бы ни происходиНад чем ло счеловеком, егоиммунная смеетесь? система работает одинаково: в организме идет своеобразная "цепная реакция", которая обеспечивает защиту от заболеваний. В общем, порошочками и укольчиками не вылечишь человека, нужно заботиться о его иммунной системе. - И что нужно делать,

чтобы быть здоровым? - Все очень просто. Надо вести здоровый образ жизни, много ходить, дышать свежим воздухом, правильно питаться, не курить, легко относиться к трудностям, не лениться. Это, конечно, упрощенно. А вообще я и мои ученики-математики в соавторстве с медиками издали множество книг по иммунологии. Вот у меня на столе одна из них - «Острые пневмонии: оценка тяжести, клиника и лечение», написанная в соавторстве с замечательным врачом, доктором медицинских наук Э. Б. Бербенцовой.

- Гурий Иванович, как вы сами боретесь со старостью?

- Я не чувствую себя старым. У меня много интересной работы, хорошие ученики, которые не дают мне скучать. Каждый день приносит новые задачи и открытия. Старым я чувствовал себя, когда являлся заместителем председателя Совета Министров, хотя по возрасту был одним из самых молодых.

- В советские годы была популярная песня «Марчук играет на гитаре, а море Братское поет», Что это за Марчук, вы не знаете?

- Как не знать! Это Пахмутова и Добронравов, когда были в Братске, увидели моего двоюродного брата Алексея Николаевича - талантливого человека, который строил Братскую ГЭС, а потом был главным инженером Усть-Илимской ГЭС. Он крупный специалист по пло-

тинам, тоже доктор наук.

Эта песня меня однажды выручила. Мы с семьей отдыхали в Пицунде, но пора было возвращаться в Новосибирск. Я пошел на вертолетную площадку, чтобы узнать, можно ли взять пять билетов на завтра до Адлера. Там сидел старый абхазец, который возмутился: «Ты с ума сошел, кацо, пять билетов на завтра нельзя, надо за две недели!» Я сказал, что приду завтра опять, потому что лететь очень надо, и попросил запомнить мою фамилию: Марчук. "А ты играешь на гитаре?» - «Нет, это песня про моего двоюродного брата».-«Что же ты сразу не сказал, кацо, хорошая песня, бери пять билетов!» И мы вовремя вернулись домой.

- Сильно ли отличаются помощник комбайнера из село Духовницкое, каким вы были еще до войны, и нынешний академик Гурий Иванович Марчук?

- Нисколько не отличаются. Я по-прежнему люблю приезжать к себе на Волгу, задираю штаны, залезаю на острова и рыбачу, как в юно-

сти.

Беседовал Андрей АФАНАСЬЕВ

По данным доктора медицинских наук профессора

B. И. Хаснулина, критическими (трудными) днями, в которые возможны резкие изменения соотношения погодных и других геофизических факторов, в июне будут:

6 (особо неблагоприятный период с 8.00 до 10.00); степень возмущения -

3 балла*. 12 (с 11.00 до 13.00); 3 балла 14 (с 22.00 до 24.00); 2 балла. 17 (с 15.00 до 17.00); 2 балла. 20 (с 7.00 до 9.00); 2 балла. 24 (с 10.00 до 12.00); 4 балла. 29 (с 13.00 до 15.00); 2 балла.

*Предположительная степень выраженности возмущений в баллах от 1 (минимум) до5(максимум).

УЧЕНЫХ

Акустический анализ так на-

зываемого смеха, издаваемого

многими гиенами при обнаружении еды, показал, что в нем зашифрована информация о возрасте, социальном положении и личности этих животных. Группа ученых, возглавляемая работающим в Америке Фредериком Тени с сеном и его партнером из Франции Николя Матевоном, записала и изучила голоса 26 пятнистых гиен (Crocuta

crocuta), обитающих на исследовательской станции в Беркли. При анализе записей удалось установить, что тональность издаваемых животными звуков характеризует возраст гиены, а частоты кодируют информацию об их социальном статусе - доминантном или подчиненном. Так, гиены, слышащие «хохот» друг друга, определяют, в каком порядке, согласно иерархическому устройству стаи, они имеют право приняться за поедание обнаруженной добычи.

Кроме того, гиены часто издают характерный «смех», когда испытывают неудовольствие и нуждаются в помощи других особей. Вот, скажем, львы нередко отбирают у них добычу, и гиена в одиночку не в силах противостоять более крупному хищнику. Между тем целая стая, созванная «хохотом», способна отогнать от пищи даже нескольких львов. В зависимости от информации о возрасте и статусе гиены, зовущей на помощь, члены стаи решают, стоит ли им принять участие в совместном противостоянии или лучше проигнорировать призыв. А может, даже и убежать подальше от места событий.

Кто на свете всех сильнее

Ученые определили самое сильное в мире насекомое. Чемпионом признан жук-навозник Onthophagus taurus.

Для того чтобы понять, какой груз может поднять этот жук, ученые приклеили к его надкрыльям нить, которую перекинули через блок. К противоположному концу нити было прикреплено ведерко, куда исследователи по каплям добавляли воду. В итоге было установлено, что «менеджер по органическим удобрениям» способен тянуть груз, вес которого эквивалентен 1141 массе его тела. Для человека это равноценно подъему громадного грузовика, да еще с прицепом.

Жук-навозник побил рекорд. установленный ранее жукомносорогом, обогнав «рогатого» по силе почти на треть. Пока ученым известно лишь одно существо, которое чуть-чуть сильнее, чем О. Taurus. Это клещ Archegozetes longisetosus. Однако клещи относятся к классу паукообразных, а не насекомых.

Подготовил Михаил КОБЛЕНЦ