№ 1

17

чиняетъ боль: ребенокъ заболѣваетъ. Боли въ желудкѣ вызываютъ въ ребенкѣ крикъ и плачъ. Но кому какое дѣло до этого крика и плача! Не слышитъ этого крика родная мать, - а чужому человѣку,-старухѣ нянѣ, у которой много такихъ дѣтей на попеченіи, тѣмъ болѣе не больно отъ этого крика. И кричитъ этотъ бѣдный ребенокъ всѣми оставленный и заброшенный не рѣдко задыхающійся въ собственныхъ нечистотахъ, кричитъ до тѣхъ поръ, пока обезсиленный и болью и крикомъ не впадетъ въ забытье, чтобы снова проснуться для новыхъ мученій, И никто не слышитъ этого крика, и не видитъ, какъ страдаетъ этотъ ребенокъ, задыхаясь въ собственныхъ нечистотахъ, лишь только незримый никѣмъ Ангелъ хранитель этого младенца. который неотступно находится при немъ, и видитъ и слышитъ эти муки невиннаго младенца и возмущается нашимъ безсердсчіемъ, нашею безчеловѣчностью. "Да, бр., тяжко мы согрѣщаемъ, презирая заповѣдь Спасителя Нашего, блюдите да не презрите единаго отъ малыхъ сихъ! Подумайте, вѣдь, по слову Божню, и чудовища подаютъ сосцы и кормятъ своихъ дѣтенышей, (П.лач. Іер. 4, 3) а мы, люди, оставляемъ собственныхъ дѣтей своихъ безъ должнаго ухода и надлежащей пищи, обрекаемъ ихъ на болѣзни и смертъ. И кого же? Невинныхъ младенцевъ, омытыхъ во св, купели крещеніемъ, искупленныхъ кровію Іисуса Христа, запечатлѣнныхъ Духомъ Святымъ въ таинствѣ муропомазанія, усыновленныхъ Богу. Страшно и подумать, какой мы отвѣтъ должны будемъ дать Богу на страшномъ "Судѣ Его за наше нерадѣніе о собственныхъ дѣтяхъ. Не скажетъ ли намъ тогда Господь въ праведномъ гнѣвѣ своемъ: идите отъ Меня. Я не знаю васъ! Вы дѣлали и жили не такъ, какъ Я повелѣлъ вамъ; Я вамъ велѣлъ любить другъ друга и даже враговъ, а вы не любили собственныхъ дѣтей вашихъ; Я вамъ велѣлъ, всякаго алчущаго кормить, жаждущаго поить, а вы безъ пищи оставляли дѣтей вашихъ; Я вамъ велѣлъ помогать больнымъ, а вы оставляли безъ помощи и ухода больныхъ дѣтей вашихъ... Что отвѣтимъ мы тогда!... аани язи лантони nтgоuо Но, быть можетъ, кто-нибудь изъ васъ скажетъ: чтожъ намъ дѣлать, вѣдь не для пустого дѣла мы оставляемъ дѣтей, а для