№ 27

27. Олонецкія Епархіальныя Вѣдомости. 481. матери? Всегла я уходилъ отъ Талайко исполненный тяжелою грустью. 13 сентября утромъ рано прибѣгаетъ ко мнѣ Талайкомужъ и проситъ немедленію пріѣхать, такъ какъ его женѣ очень плохо. Ѣду и нахожу положеніе, больной ло чрезвычайности ухудшившимся: жизнь виситъ буквально на волоскѣ. Сдѣлавъ, что могъ, обѣщаю вечером пріѣхать. Вечеромъ былъ я на всеношной въ церкви. Императорскаго Новороссійскаго Университета. Подходя ко св. Кресту, я вспомнилъ о несчастной умирающей Талайко и, взявши цвѣтокъ отъ креста, съ крѣпкой вѣрой въ чулодѣйственную силу Божію прямо направился къ больной. На дорогѣ встрѣтилъ мужа, который бѣжалъ ко мнѣ: женѣ было совсѣмъ плохо. Вхожу въ комнату, застаю больную съ холодными конечностями, слабо бьющимся пульсомъ, съ общей чрезвычайной слабостью: все говорило, что конецъ печальный близокъ. Я подалъ больной цвѣтокъ, объяснивши, откуда онъ. Больная встрепенулась, поцѣловала цвѣтокъ, поцѣловала мою руку, но сейчасъ обезсиленная разметалась. Я ей говорю: «Вы видите, что врачебная наука безсильна. Я вамъ принесъ цвѣтокъ отъ Св Креста, соберитесь съ силами и если вы проживете до завтра, то я ручаюсь, что вы выздоровѣете». Обтеръ больную, согрѣлъ ноги и руки, далъ вина, и находя что мнѣ больше нечего дѣлать, уѣхалъ. Дома приказалъ разбудить меня, если придетъ Талайко. Но прошла ночь, настало утро, пошелъ я въ церковь, а затѣмъ поѣхалъ къ Талайко. Подхожу къ квартирѣ и по дорогѣ спрашиваю, какъ у нихъ. Мнѣ говорятъ, что спокойно. Вхожу. Въ передней комнатѣ спятъ крѣпкимъ сномъ мужъ Екатерины Талайкои его товарищъ, а ребенокъ тихо лежитъ въ кроваткѣ и не спитъ; вхожу въ комнату больной: она спитъ на правомъ, здоровомъ боку, держа въ обѣихъ рукахъ принесенныя мною вчера цвѣты. Пробую взять ихъ изъ рукъ, не могу: такъ крѣпко ихъ держитъ. Бужу всѣхъ. Оказалось, что какъ только я уѣхалъ отъ нихъ, слѣдовательно, такъ часовъ въ девять вечера, она, больная, легла на правый, здоровый бокъ, взяла цвѣты въ руки и заснула тихимъ, спасительнымъ сномъ. Мужъ и его товарищъ долго сидѣли при свѣтѣ лампадки,