Склонность людей к постправде была всегда. Но особенность современной ситуации в том, что в социальных сетях и условно горизонтально устроенных СМИ вы можете писать, читать и ставить лайки тем людям и источникам информации, которые нравятся именно вам. Нынешняя медийная ситуация усиливает постправду, поддерживает и создает крупную проблему. Пропаганда и информационная война были всегда. Они существуют более 100 лет и появились в том же обществе, где были масс-медиа, газеты, позже — радио и телевидение. Особенность нынешней ситуации в том, что вы можете внутри медиапространства и социальных сетей найти для себя комфортную среду, где люди, которых вы читаете, подкрепляют вашу изначальную позицию. Вы можете выкинуть из френдов всех, кто с вами не согласен. Мне кажется, сейчас все этим занимаются на фоне украинского конфликта. По эмоциональным причинам становится невозможно читать людей, которые не согласны с вами и с оценкой действительности в России. Это очень заметно.
В итоге мы пришли к ситуации, где каждый из нас живет внутри медиасреды, созданной интересами больших медийных корпораций, где поддерживается одинаковый хор согласных мнений об устройстве мира. Когда ты сидишь с единомышленниками в соцсетях и видишь сквозь них определенную картину реальности, то достучаться до тебя условным очевидным фактом становится труднее, чем когда-либо. Например, если бы я жил в середине 20 века в Европе после Второй мировой войны, я бы был консерватором и покупал бы консервативные газеты, смотрел бы консервативный телеканал, хотя я бы знал, что существуют другие точки зрения. Даже в газетном киоске мне бы попадалась консервативная газета, где я читал бы про проклятых леволибералов и социал-демократов, которые со мной спорят. Я бы знал, что эта позиция представлена, мне трудно было бы ее принять, но я учитывал бы, что она существует. Мы живем в мире, где людям бессмысленно обмениваться фактами: они заранее известны. Все, что мы можем делать — это поддерживать эмоциональный фон собственной правоты, гладить друг друга по голове и говорить: «Старик я знал, что ты был всегда прав, и я прав, давай пожмем друг другу руки».
Есть известная теория философа Юргена Хабермаса, который предполагал, что разум, знание и истина — это коммуникативный процесс. Много людей, живущих в одном обществе, договариваются друг с другом о том, что они считают фактами, о своих моральных принципах. Это процесс, который не останавливается. Так происходит становление и развитие общества. Хабермас называл это публичной сферой. Я все сильнее ощущаю, что когда он об этом говорил, он имел в виду общественное мнение и публичную сферу. Он говорил про общество, построенное на масс-медиа. Масс-медиа подразумевает, что у вас есть профессиональная редакция, что люди берут ответственность, когда отвечают на вопрос, что важно и что неважно. Большая часть общества профессионально этим не занимается и получает информацию в готовом виде от экспертов.
Сейчас структура общества изменилась под воздействием Facebook и других систем. В эту историю охотно вмешались всякие государственные структуры вроде пресловутых «фабрик троллей», изобретенных в России. Общество к этому не адаптировалось. Оно думает, что мы все еще находимся в медийной и социальной ситуации конца 20 века. На самом деле правила игры очень сильно изменились, но мы еще не поняли, что надо переосмыслять то, что с нами произошло. Случилась некая медиареволюция. Мы ее не очень сильно заметили, потому что были внутри нее. И в итоге, мы не увидели, как общество распалось в результате этого процесса на отдельные сферы, где люди заняты поддержанием собственных верований. Ситуацию с демократизацией медиа и доступности для всех, в том числе с точки зрения контента, мы задним числом критикуем и называем процессом появления постправды.
Подробно и по делу