Вместо эпиграфа:
«…настоящие игроки редко бывают злыми, скупыми, агрессивными. Как правило, им свойственна терпимость, как и всем, кто не страшится утратить то, что имеет. Они из тех людей, для кого любое материальное или нравственное приобретение временно, любое поражение – случайность, а всякая победа – дар небес»
«…в …игре, как нигде, важно скрывать эмоции» ( Ф. Саган, эссе «Память о лучшем»).
21 июня исполнится 88 лет с её дня рождения. Дата, на мой взгляд, даже более юбилейная, чем даты, оканчивающиеся на цифры 0 или 5.
88 - знак двойной бесконечности, знак того, что опыт жизни Саган, может помочь ещё очень многим «элегантно выживать» в этом абсурдном мире. Хотя к выжившему у некоторых, скорее всего, возникнет недоверие, как «…к человеку, уцелевшему в авиакатастрофе» (эссе «Память о лучшем»). Знак двойной бесконечности, на мой взгляд, отсылает нас и к двум великим абсурдистам, повлиявшим на мировоззрение этой женщины-гусара.
Когда я размышляю о философии абсурда ( философии отрицания безумной среды обитания человека), в моей памяти вспыхивают, как три солнца, три имени – Сартр, Камю, Саган и их отношение к свободе.
Жан Поль Сартр определял свободу, не как результат действия, не достижение её как цели; она заключена в самом устремлении. Согласно Сартру, никакая объективная самая мерзкая обстановка не может лишить человека неотъемлемой от него свободы. Она сохраняется в любой обстановке и выражается в возможности выбирать - выбирать не реальные возможности, а свое отношение к данной ситуации. Свобода у Сартра неразрывно связана с ответственностью за свой свободный выбор. И не только за свой, но и за выбор всех и каждого. По мнению Сартра человек несовершенен так же, как и мир. Для каждого человека в момент выбора все должно происходить так, будто взоры всего человечества обращены к нему и будто все сообразуют свои действия с его поступками. Все смотрят на него и оценивают его поступки, а он, в свою очередь, смотрит на других и оценивает их. И, таким образом, каждый ответственен за всех и за каждого.
У Альбера Камю философия абсурда сливается воедино с его «упорным гуманизмом, узким и чистым, суровым и чувственным», который вёл «сомнительную в своём исходе битву против сокрушительных и уродливых веяний эпохи» (Сартр) Стремление к свободе у Камю вызвано не мыслью о мерзости жизни и человека (как у Сартра), а мыслью о величии личности, неспособной найти связь с равнодушным, но прекрасным миром. Любовь к жизни, по Камю, предполагает два пути: полное слияние с обществом и/или полное противопоставление ему. Камю выбирает второе, хотя понимает всю абсурдность и бессмысленность бунта против общественных порядков.
Франсуаза Саган вобрав в себя основное из Сартра и Камю, выступает, скорее, против неестественного общества надуманной скуки и пуританства, за поиски светлого начала в жизни, смысл которой в самой жизни. Человек живет в абсурдном мире, соглашается она, его усилия безрезультатны, но единственный смысл бытия - в личных усилиях, силе духа, мужестве. При этом, свобода, по мнению Саган, не должна ограничивать свободы другого человека, не должна быть помехой свободному движению другого.
Помогает ли философия абсурда в нашей повседневной жизни? Разумеется. Примером тому герои романа «Год обмана» Андрея Геласимова. Куда уж абсурднее может быть ситуация, если тебя нанимают для того, чтобы научить сына «богатенького Буратино» тому, что осуждается нравственным обществом: пить, любить за деньги, прожигать свою жизнь, и всё для того, чтобы стать настоящим мужиком. Несмотря на абсурдность ситуации, героям удаётся «достойно» (Геласимов) выжить в абсурдно-безумном мире. Нельзя просто забывать о человеческом в себе.
Скажете литературные приёмы не в счёт?
Вот вам пример из реальной жизни. Одной моей коллеге помогла пережить ситуацию, когда пришлось досматривать перенёсшего три инсульта отца, философия Саган: не бежать от абсурда, а идти ему навстречу. Любимец и любитель женщин, источник женской ревности своей жены, умница и интеллектуал, эталон мужчины для своей дочери, вдруг превратился в беспомощное существо, уверовавшее в то, что моя приятельница не дочь, а его мама. Трудно это вынести… Было особенно трудно, когда он не мог принять то, что ходить не сможет… никогда. Пытаясь встать с кровати на ноги, падал. … Поднять его у дочери не хватало сил, поэтому поначалу она плакала от бессилия. Но пошла навстречу абсурду, приняв его веру в то, что она его заботливая мама, его защита, его ангел, плакать перестала. Теперь, когда вдруг случайно отец оказывался на полу, она, сев рядом, обняв его за плечи и покачивая, как ребёнка, пела ему колыбельные, как будто она и была его мамой. Папа приятельницы прожил вместо полугода, отпущенных врачами, больше трёх лет. Героиня моего рассказа тоже вышла из абсурдной ситуации достойно, благодаря, наверное, Саган.
Вместо заключения - цитата из эссе «Память о лучшем» Ф. Саган: Каждому из нас нужно «…читать, чтобы обрести способность наконец-то воспринимать собственную жизнь всеми пятью чувствами».