В конце 1910-х — начале 1920-х годов дореволюционной интеллигенции стало ужасно резать слух словцо, которое все чаще приходилось слышать на улице. Оно казалось уродливым Чуковскому и бесило Зинаиду Гиппиус (видимо, свое стихотворение она написала именно о нем). Я говорю о слове «пока» в значении «до свидания», ныне совершенно обиходном, хоть и по-прежнему разговорном. Лингвист Лев Успенский, свидетель появления этого слова в русской речи, считает, что это единственное, что осталось от примерно такой фразы: «Пока желаю тебе всего хорошего», «Пока что до свидания» (в том же смысле, в котором говорили «Остаюсь вашим покорным слугой»: речь о продлении отношений, и смешно, что в итоге из этой длительности получилось коротенькое словечко).
Так вот, «пока» — один из примеров той тяги к сокращениям, «телеграф-языку», которая обуяла в раннесоветскую эпоху общество, породив загсы, вцики, имена вроде «Даздраперма» и прочие замком-по-морде (заместитель комиссара по морским делам, если кто не знает). Точно так же из «До скорого свидания» получилось «До скорого», точно так же вместо «Приятного аппетита» сейчас стали говорить «Приятного» (что раздражает меня примерно так же, как «пока» вымораживало Чуковского). И шариковское «Желаю, чтобы все» — пример такого же вульгарного сокращения, неуважительного недосказывания. «Желаю, чтобы все были здоровы» или «чтобы всё было хорошо» — вот примерно что хотел сказать Шариков, а может быть, и не хотел, а просто подслушал в какой-нибудь пивной в бытность собакой или уже человеком. Ясно, что от подобной речевой вульгарности рафинированного интеллигента Преображенского (к которому, разумеется, есть свои серьезные претензии) коробит.