За неимением нынешнего разнообразия медиа литературные журналы тогда были популярным чтением, и некоторые из них платили хорошие гонорары. Книги продавались лучше, чем сейчас. Обычной практикой было зарабатывать переводами. Самые массово популярные авторы, такие как Игорь Северянин (и, в другом ключе и другой степени, Федор Сологуб или Валерий Брюсов), могли рассчитывать на хорошие гонорары за выступления: у Сологуба даже был импресарио, оказывавший аналогичные услуги и другим популярным поэтам, — Федор Долидзе. Кстати, если почитать письма Сологуба, видно, как он, человек, в общем, небедный (один «Мелкий бес» при его жизни выходил раз двадцать), рачительно подсчитывает каждую копейку и за эти копейки воюет с недоплатившими.
После революции, когда вся эта система заработка была почти в одночасье сломана, многих выручали лекции и опять-таки переводы; не одного писателя и поэта спасла от голода работа в организованном Горьким издательстве «Всемирная литература», которое поставило перед собой амбициозную задачу заново перевести едва ли не всю мировую классику. Ну а «принявшие революцию», например — и в первую очередь — Маяковский, включились в идеологическую работу, написание агитационных стихотворений, пьес; больших денег это в конце 1919-х и начале 1920-х не приносило (как не приносило их ничего, кроме нэпманских спекуляций и попросту криминала), но к концу десятилетия обеспечивало избранным поэтам-идеологам приличный заработок (правда, тогда уже и кончилось то, что принято называть серебряным веком).
Наконец, некоторые, как, например, Мережковские, Брюсов, Волошин, были домовладельцами и имели капиталы и активы, не связанные с литературным трудом (у Мережковского и Гиппиус, например, была квартира в Париже, куда они после революции благополучно и уехали).
Ну и, конечно, были люди, никак в эти финансовые схемы не вписавшиеся и мыкавшие горькую нужду, — как правило, те, чьи тексты и жизнетворчество были эксцентричнее, так сказать, мейнстрима: Велимир Хлебников, Константин Олимпов. Поэт Александр Тиняков, чьи стихи до сих пор считаются образцом поэтического цинизма, вообще в середине 1920-х сделался профессиональным нищим и, говорят, имел неплохой доход.
Поэтами серебряного века не становились люди без доходов или обеспеченных родственников. Доходы от публикаций стихов были не слишком велики и регулярны, тем более, что часто издавались за свой счет, но творческие вечера, выступления в кабаре,поездки с концертами по стране кормили не плохо. После революции положение поэтов неугодных новой власти стало катастрофическим.
Есенин и Клюев смотрят на этот ответ как-то странно.
На деньги с продажи своих книг, с гастролей и концертов. Плюс, у некоторых были сторонние бизнесы – где-то читал, что футуристы имели гешефт с одного бара. Так что, всё было прозрачно и достаточно