Конечно, этому можно придумать объяснение: Гулливер провел на море долгое время, был судовым врачом и другим ремеслам, пригодным в мире обычных людей, не обучался. После каждого путешествия он, конечно, испытывал шок (это замечательно показано в финалах частей «Путешествий»), но затем снова нанимался на корабль — отчасти из профессиональных соображений, отчасти, видимо, из неугомонной, полуосознанной тяги к приключениям и открытиям: Гулливер притягивает чудесное (или притягивается к нему) — не зря же одному человеку несколько раз повезло увидеть нечто фантастическое.
Но «Путешествия Гулливера» — литература, и у литературы, особенно достаточно старой, есть свои условности. Гулливер не может не путешествовать: бог этого романа Свифт всякий раз сажает своего героя на корабль, чтобы было кому описать лилипутов и гуингнгмов. Изображать новую страну глазами путешественника, в чем-то хитрого, в чем-то простоватого, — отличный способ остранения: с помощью этого приема можно производить сатиру на современность и Британию под видом описания нравов фантастических чужеземцев, а поскольку к приключениям и манере повествования Гулливера мы уже привыкли, грех не отправить его в новые странствия. Заметим, что тон его описаний меняется: на фоне мрачнейшего путешествия к гуингнгмам и йеху первые две части читаются почти как детские сказки — собственно, в таком качестве их иногда и издают.
Человек привыкший к путешествиям, уже жить без этого не может. Море для многих так же становится вторым домом. Так случилось и с Гулливером. Проводя много времени в напряжении приключений, неожиданных поворотов, сложно привыкнуть, или надолго оставаться в обычной, размеренной жизни.