Вначале расскажу исторический анекдот. В середине XIX века слава Джоаккино Россини, автора оперы "Севильский цирюльник", гремела по всей Европе. Молодой начинающий композитор уговорил прославленного маэстро поприсутствовать на премьере своей оперы. Россини милостиво согласился, но во время исполнения повел себя необычно. Время от времени он вставал и приподняв цилиндр (в то время в ложах господа сидели не снимая головных уборов), делал учтивые поклоны. И лишь однажды он улыбнулся, достал записную книжку и что-то записал. После окончания спектакля автор в волнении задал вопросы: "Как вам моё сочинение, зачем нужно было вставать и что было помечено в записной книжке?". На что Россини, большой шутник, спокойно ответил: "Я вставал каждый раз, когда встречал в вашей опере музыку своих знакомых композиторов - мне хотелось их поприветствовать. А в книжку я записал одну вашу симпатичную музыкальную тему. Я как раз заканчиваю новую оперу - она мне пригодится. Думаю, я смогу ей предложить более достойное окружение".
В XIX веке авторское право на музыкальные произведения только зарождалось. От законодательства, регулирующего авторское право на литературные тексты, оно отставало примерно лет на сто. Только в 1898 году появился первый закон, запрещающий исполнять музыкальные произведения без согласия автора. Заимствования конечно были, и в достаточном количестве, но авторам по этому поводу оставалось лишь шутить. К примеру, Рихард Вагнер в своей опере "Валькирия" полностью позаимствовал музыкальную тему Ференца Листа из симфонической оперы "Фауст". Когда она звучала в театре, он доверительно говорил друзьям: "А этот кусок я позаимствовал у папочки" (композиторы находились в родстве - Берлиоз был женат на Козиме, второй дочери Листа).
Звукозапись и роялти еще не были придуманы, композиторы жили за счет того, что давали концерты, уроки и получали заказы на сочинение музыки. Позаимствованная мелодия в любом случае не давала возможности разбогатеть и считалась чем-то вполне допустимым.
В симфонической музыке было принято использовать цитаты и чужие темы - особенно из народной музыки. Но лишь Брамс, создав цикл "Венгерские танцы", всегда подчеркивал, что ничего не придумывал, а просто аранжировал народные мелодии - он даже отказывался присвоить этим сочинениям номер опуса. Других композиторов такое обстоятельство совершенно не смущало. К примеру, одна из частей Четвертой симфонии фа минор Чайковского полностью построена на мелодии "Во поле березка стояла", а знаменитая "Ода к радости" в финале Девятой симфонии Бетховена в оригинале - старинная застольная песня. Считалось совершено нормальным взять чужую тему, сделать переложение для другого состава инструментов либо добавить что-то от себя, а потом поставить свою фамилию. Как это сделал Франц Шуберт, взяв в качестве основы прелюдию до мажор из первого тома "Хорошо темперированного клавира" Баха и дописав к ней свою авторскую тему. Получилось вполне гениально. Бывает, что потом фамилия одного из авторов странным образом теряется - как, например, в этом случае:
Иоганн Себастьян эту музыку задумывал так:
Можно, однако, с уверенностью сказать, что Бах на такое вольное обращение со своей музыкой совсем не обиделся бы. И вовсе не потому, что умер за 50 лет до рождения Шуберта. Дело в том, что он и сам так поступал. Взял, например, адажио из концерта для гобоя и струнного оркестра венецианского композитора Алессандро Марчелло и сделал переложение для клавесина, забыв указать, что мелодия вовсе не его. С этого времени удивительной красоты пьеса постоянно исполнялась на фортепианных концертах как произведение Баха.
К счастью, музыковеды через многие годы восстановили справедливость и теперь эта музыка звучит также и в первоначальном варианте, как её задумал автор.
Реальные проблемы с воровством мелодий и выплатой авторских вознаграждений появились с развитием индустрии звукозаписи и в целом шоу-бизнеса. Если точнее - после второй мировой войны, когда тиражи пластинок - соответственно и авторские вознаграждения - стали исчисляться миллионами (экземпляров и долларов).
Странная история произошла с песней "Битлз" "Ob-La-Di, Ob-La-Da". Это выражение на языке африканского племени йоруба означает: "жизнь продолжается". Нигерийский музыкант-перкуссионист, некий Джимми Скотт, как-то познакомился с Маккартни и рассказал ему про это интересное выражение, которое Пол запомнил и превратил суперпопулярную песню. Скотт подал на Маккартни в суд, утверждая, что эти два слова – его интеллектуальная собственность, которую у него украли. Как ни странно, он выиграл процесс и получил денежное вознаграждение.
Первой большой сенсацией стала история с песней Джорджа Харрисона "My Sweet Lord". Харрисон сделал примерно то же самое, что в свое время Чайковский и Бетховен - талантливо аранжировал народную тему - евангельский гимн XVIII века "Oh Happy Day". Услышал его экс-битл в исполнении госпелс-хора под руководством Эдвина Хокинса, когда они получили за своё исполнение "Грэмми". Харрисон дописал вступление и сделал новую, совершенно оригинальную аранжировку. После того, как песня стала суперхитом, выяснилось, что есть еще одна версия, сделанная женским квартетом "Chiffons" из Нью-Йорка. Их опекал лейбл, который пожелал заполучить все деньги, заработанные Харрисоном на этой песне. Была нанята армия адвокатов, эксперты разбирали песню буквально по нотке. Дело длилось пять лет. Экс-битлу даже пришлось на одно из заседаний прийти с гитарой и исполнить песню перед судьями. Он чувствовал себя совершенно униженным. Решение суда было уникальным. Харрисона признали виновным в непреднамеренном плагиате. Лейбл получил компенсацию в размере 1,6 млн. долларов - очень приличная сумма для 1976 года. Музыкант после этой истории впал в депрессию, на 3 года он вообще ушел из шоу-бизнеса.
Но это не конец истории! Хотя лейбл сполна получил по суду всю сумму, нашелся ловкий человек, который решил еще раз заработать на злосчастной "My Sweet Lord". Это Аллен Кляйн, менеджер последнего периода "Битлз". Он выкупил все акции лейбла и возобновил судебный процесс, прилично увеличив сумму компенсации.
На этот раз Кришна на небесах заступился на Харрисона и восстановил справедливость. Действия Кляйна были признаны мошенническими. По решению суда Харрисон заплатил 587 тыс. долларов – именно столько стоил пакет акций, приобретённых авантюристом – и стал владельцем лейбла вместе с правами на все песни, которые там выходили. Таким образом, "My Sweet Lord" через 20 лет вернулась к Джорджу (я делал более более подробное изложение этой истории в связи с тем, что "My Sweet Lord" исполнилось 50 лет - можно почитать и послушать все версии здесь).
Таким же сенсационным мог стать процесс о плагиате песни "Лестница в небо" группы "Led Zeppelin". В 2014 году, через 45 лет после релиза легендарной рок-баллады, музыканты малоизвестной лос-анджелесской группы "Spirit" вдруг обнаружили, что в одной из своих записей 1968 года имеется гитарный перебор, напоминающий знаменитые аккорды вступления "Stairway To Heaven". Сходство было неочевидным, однако достаточным, чтобы суд принял иск в производство. Судебный процесс с перерывами шел до 2019 года. За ним внимательно следили артисты всего мира. В Америке было даже обнародовано открытое письмо, которое подписали 120 известных музыкантов, в котором говорилось, что если процесс закончится проигрышем LZ, для многих авторов это будет настоящей катастрофой. К счастью, "цеппелины" все суды вчистую выиграли.
Проблема в том, что до сих пор не выработаны четкие критерии, что считать плагиатом. Действующий метод - точное повторение семи нот подряд - считается архаичным и недостаточно убедительным. Другие варианты оценки - по методу аранжировки и даже по общему восприятию - еще более шатки.
Показательным стал другой громкий судебный процесс - его жертвой стала песня "Размытые линии", которую исполнили в дуэте Робин Тик и Фарелл Уильямс. Она стала большим хитом, возглавив в 2013 году хит-парады в 24-х странах и принеся артистам большие деньги.
Наследники певца Марвина Гэя смогли доказать в суде, что из его песни "Got to Give it Up" 1977-го года Тик и Уильямс сделали заимствования общего впечатления в аранжировке. Это значит, что плагиатом была признана не мелодия, а инструментальные партии.
По решению суда Тик и Уильямс выплатили наследникам 5,3 млн. долларов.
Аналогичное дело совсем недавно рассматривалось в России, когда Ольга Кормухина обвинила Полину Гагарину и Константина Меладзе в том, что он украл аранжировку песни Виктора Цоя "Кукушка". Для Кормухиной похожую аранжировку еще в 2011 году сделал Алексей Белов. Суд Меладзе выиграл легко, потому что он зарегистрировал свою аранжировку в РАО (Российском авторском обществе), а Белов - нет.
Реально большие деньги, которые сейчас может принести популярная песня, всё чаще становятся объектом судебных разбирательств. Ведь нот по-прежнему только семь, определенные сходства в последовательности одного-двух тактов найти не очень сложно. При условии несовершенного законодательства и наличия ушлых адвокатов вполне реально урвать от денежного потока авторских отчислений жирный кусочек. Типичный пример - несколько обращения в суд французского электронщика Дидье Моруани с обвинением в плагиате Филиппа Киркорова. Эти дела изначально были курьезом, потому что Моруани обращался с иском не к автору композиции "Жестокая любовь" Олегу Попкову, а к Киркорову - просто потому, что у него есть деньги. Расчет был на то, что Киркоров не захочет связываться с настырным французом и предпочтёт откупиться. Он не оправдался: певец не испугался и достаточно легко все суды выиграл.
Сейчас ситуация с плагиатом запутывается еще больше, потому что суды стали рассматривать дела с использованием сэмплов. Прецедентом стал процесс, который длился более двадцати лет. Электронная группа "Kraftwerk" судилась с хип-хоп исполнительницей Сабриной Селтур, обвинив её в несанкционированном использовании сэмпла продолжительностью всего в две секунды - и выиграла его! Учитывая, что хип-хип как минимум на 50% состоит из заимствованных сэмплов, для адвокатов, наживающихся на на подобных процессах, открывается настоящий клондайк. К счастью, пока по результатам таких судов не следуют большие штрафы - от артистов лишь требуют получать обязательное согласие на использование музыки от авторов.
В России ежегодно проходит порядка 30-40 судов о плагиате. Процессов по сэмплам пока еще не было, но мы неуклонно продвигаемся по пути прогресса, всё у нас впереди.
Музыкальные примеры подобраны точно и убедительно.
Исаак Дунаевский - "Взвейся дымка золотая придорожная" - "По Дону гуляет". Причем заимствование вполне сознательное, Дунаевский это и не скрывал. Просто шутка гения
Ещё забыли про Талькова и Candy Dulfer.
"London boys", песня "London nights" - Ф. Киркоров - "Лишь позавчера". Может быть кавером или плагиатом у Киркорова.
Слушайте, музыки пишется такая прорва, что похожесть можно найти в любой мелодии. При этом "сплагиативший" исполнитель возможно не только никогда не слышал "исходник", но даже никогда не слышал имени автора. Например "Therefore I Am" Били Айлиш это один-в-один "Ливень" А.Маршала. Только в другой аранжировке.
Не забывайте и Донну Саммер...
"Белые розы" коллектива "Ласковый май" много лет нравятся людям, так как мелодия подрезана у "Электрик лайт окестра" с их лучшей композиции "Хиа де ньюс" 81 года.